Вы прочитаете этот материал за 17 минут.
Возврат к репрессивным практикам уже стоит официальному Минску политической репутации на Западе. А их дальнейшее продолжение нанесет сокрушительный удар по отношениям с ЕС, США и КНР. И лишь усилит противостояние с Россией. У Александра Лукашенко остается буквально несколько дней для принятия единственно правильного решения: репрессии — свернуть, задержанных – освободить, перед соседними странами – извиниться (непублично). А во внутренней политике — попытаться перейти от практики давления к тактике манипуляций и договорённостей.
Заморозки. В последние пару лет в Беларуси было модно говорить о некой оттепели и либерализации. Действия беларуских властей последних трех недель дают основания говорить о сворачивании этих тенденций.
Декрет №3 стал спусковым механизмом для текущих протестов. А пенсионная реформа, благодаря своему грабительскому характеру, поставила под вопрос здравомыслие беларуских чиновников. Ответом на новое исчисление стажа для назначения пенсий может стать социальный взрыв. При этом оба документа разрабатывались долгое время, прошли массу согласований и в итоге оказались не просто недоработанными, а провальными. Причиной является постоянное снижение качества государственного управления в нашей стране, неспособность ответственных лиц просчитать очевидные последствия принимаемых решений.
Столкнувшись с общественным недовольством, власти имели возможность оперативно среагировать и успокоить ситуацию. Первые акции протеста прошли неожиданно массово, были поддержаны в регионах и сопровождались в том числе и политическими лозунгами отставки лично А. Лукашенко. Реакция которого была неизбежна. А методы реагирования – нерациональны и опасны. Отказавшись от практики последних месяцев, когда гражданских активистов подвергали значительным административным штрафам, власти вернулись не просто к административным арестам, а стали практиковать брутальные и публичные захваты недовольных. Очевидно, что делается это с целью запугивания населения и организаторов/лидеров протестов.
При этом возможности снизить протестный потенциал нерепрессивными действиями не исчерпаны. Отказ властей от них связан с ожидаемым и неизбежным дальнейшим ухудшением социально-экономической ситуации и как следствие – ростом протестного потенциала. Официальный Минск опасается, что с некоторого момента протест может приобрести такой размах, контролировать или подавить который невозможно.
«Шок и трепет» по-мински. Все началось с провокации: в социальных сетях от имени несуществующего почти 13 лет «Белого легиона» стали распространяться призывы к беспорядкам. Этот факт дал основания утверждать, что беларуские власти готовятся к жесткому сценарию подавления недовольства. Однако не стоит забывать, что А. Лукашенко, как правило, имеет несколько планов для каждой ситуации. Очевидно, что окончательный выбор беларуский руководитель сделал 21 марта во время поездки в Могилев.
Представляется, что на выбор беларуского руководителя повлияли события последних дней на границе. Так, вечером 19 марта в автодорожном пункте пропуска «Брест» в ходе досмотра автобуса «Шварцбург (Германия) – Москва (Россия)» пограничниками был обнаружен предмет, похожий на ручную гранату, в котором находился порошок белого цвета (источник). Является ли изъятое оружием, кто и с какой целью его перевозил – предстоит выяснить. Далее, в ночь на 20 марта осуществлена попытка прорыва в пункте пропуска «Александровка» на беларуско-украинской границе автомобиля «Джип». Машина сбила шлагбаум, проехала через средство принудительной остановки (очевидно, типа «ёж») и попыталась скрыться в глубине беларуской территории. Однако, автомобиль был остановлен, задержано два человека, третий разыскивается. В салоне автомашины изъяты предметы, похожие на огнестрельное оружие и элементы взрывного устройства (источник). Последний случай заставил многих наблюдателей говорить о возможной постановочности события. Однако, разбирательство подобного рода инцидентов проводится с участием компетентных органов Украины. И любые попытки манипулирования информацией либо подлога будут быстро разоблачены.
Вполне вероятно, что инциденты 19 и 20 марта имели место в действительности. И скорее всего связаны с криминальной деятельностью, а не политикой. С технической точки зрения, более рационально завозить оружие в Беларусь с территории России, а не из Украины или стран ЕС. Тем более, если принять за правду инсинуации о руке Москвы в февральских и мартовских протестах.
Известно, что А. Лукашенко крайне мнителен относительно всего, что касается его власти. Инциденты на границе и спровоцировали новую волну репрессий и запугивания в Беларуси. 21 марта около 14 часов А. Лукашенко заявил о двух десятках боевиков с оружием, которые задержаны «…буквально в эти часы» (источник). И обвинил Украину, Литву и Польшу в наличии на их территории лагерей по подготовке экстремистов из Беларуси. А две последние страны также и в том, что финансирование подрывной деятельности против Беларуси ведется через них. Но источник финансирования не назвал.
«Буквально в эти часы» никаких боевиков никто не задерживал. «Хапун» начался ближе к вечеру и длится третьи стуки. В жилищах всех задержанных «боевиков» прошли обыски. Результаты которых настолько не впечатляющи, что продемонстрирован только один эпизод изъятия трех единиц охотничьего оружия, учебных боеприпасов и предмета, похожего на автомат Калашникова. Который с успехом может оказаться приводом для страйкбола. При этом официозом подчеркивался факт особой опасности именно изъятого охотничьего оружия (источник). Остальное, насколько можно судить, для лиц проводивших обыск интереса не представляет вообще.
Стоит отметить, что задержаны были: а) патриоты; б) осуществляющие свою деятельность в рамках легальных структур, в том числе аффилированных с государством; в) многие из них проходят службу в силовых структурах, т.е. в их политической лояльности действующим властям сомнений по идее быть не должно.
За кадром. Брутальность действий властей отвлекли внимание от одного, как представляется, важного момента. Возможно, также повлиявшего на последующие решения А. Лукашенко в пользу жёсткого реагирования на протесты. 16 марта беларуский руководитель инициировал встречу с руководителем миссии МВФ по Беларуси Питером Долманом (источник). Обозреватели обратили внимание, что на протокольных снимках беларуский лидер уступил гостям свое обычное место – правый диван в рабочем кабинете. А сам скромно присел на гостевое. Случай более чем показательный, если учитывать щепетильное отношение Лукашенко к вопросам публичной демонстрации своего статуса. Представляется, это случилось это по причине того, что он встречал гостя в дверях своего рабочего кабинета или вообще вне его и лично проводил П. Долмана в кабинет.
Официальная информация о встрече скупа: обсуждались 1-2 вопроса которые очень важны для Лукашенко лично и для страны. И для П. Долмана в информационном плане и на будущее, чтобы ориентироваться в беларуской ситуации.
МВФ – международный кредитный институт. И обсуждаются с ним вопросы денежные и экономической политики. Беларуси очень нужны деньги МВФ. Фонду очень нужны гарантии того, что беларуские власти выполнят свою часть сделки. А обеспечить это может только один человек – А. Лукашенко. МВФ хотел бы получить гарантии публичные и документально оформленные. А условия Фонда таковы, что они вряд ли вызовут энтузиазм у основной массы беларусов. Подпись Лукашенко под условиями программы МВФ – это принятие на себя ответственности за весь негатив. Ответственности персональной. Чего А. Лукашенко не любит, предпочитая говорить о своих заслугах и обвинять в своих провалах кого-то другого. Напомним, Фонд требует проведения реформы госсектора (что означает массовую безработицу) и резкого роста тарифов ЖКХ.
Вероятно, встреча с функционером МВФ А. Лукашенко не вдохновила.
В тупике. «Уникальная беларуская модель социально-экономического развития» доразвивалась до своего закономерного итога – тупика. Хорошего выхода из которого для А. Лукашенко, привыкшего за 22 года к системе абсолютного всевластия, нет. Реформы подразумевают перераспределение не только собственности, но и политического влияния. Проблема даже не в том, что А. Лукашенко не хочет этого. Он не может себе этого позволить. Слишком много людей («закоренелых друзей»), в том числе и в Кремле, имеют персональные счет к беларускому руководителю. И мало кто спешит подставить плечо. Февральское сидение в Сочи показало, что даже давние лоббисты официального Минска в Москве теперь предпочитают держать дистанцию. Крайние, но не последние, информационные атаки Москвы против беларуских властей продемонстрировали, что Россия сильна не только танками (источник).
А встреча глав Правительств стран ЕАЭС в Бишкеке стала холодным душем: Москва в лице Премьер-министра Дмитрия Медведева дала понять, что свой интеграционный бонус Минск уже получил и больше ни на что рассчитывать не может. А если это не устраивает беларуское руководство, то двери на выход открыты и плакать никто не будет.
Не состоялся запланированный первоначально на 15 марта высший госсовет Беларуси и России: мероприятие перенесено в неопределённое будущее (источник). В итоге надежды на разрешение проблемных вопросов с Россией в ходе личной встречи А. Лукашенко и Владимира Путина провалились.
Стоит отметить, что у А. Лукашенко имеется многолетний личный конфликт с Д. Медведевым. О причинах можно лишь догадываться. Но ранее В. Путин выступал в роли своеобразного миротворца и арбитра. И, как правило, шел на встречу своему беларускому коллеге.
Официальный Минск начал осознавать, что статус эксклюзивного партнера России Беларусь утеряла. А вместе с ней и надежды на российскую финансовую помощь. Что означает неизбежный крах «уникальной модели», державшейся на кремлевской поддержке и благоприятной внешней конъюнктуре. Что поставит на повестку дня вопрос сохранения власти в руках А. Лукашенко.
«Go West» (?!). Полноценная коммуникация между официальным Минском и Западом (ЕС+США) невозможна из-за ценностной разницы и отсутствия доверия между сторонами. Политическая либерализация, права человека, прозрачность власти – крайне важны для ЕС и США. В настоящее время на первый план выдвинулись вопросы безопасности и стабильности в регионе и Запад «прикрывает» глаза на многое. Но «закрывать» глаза на все – не будет. Ценностные вопросы хоть и не вверху списка, но по-прежнему в числе приоритетов. В Минске же хотят получить западные деньги, а западные ценности оставить Западу. Посему, говорить о реальном развороте Беларуси на Запад не приходится. Речь идет о маневрировании под влиянием внешних факторов.
Закрывая вопрос о западных деньгах для Беларуси отметим, что в настоящее время ЕС готов предоставлять Минску помощь различного характера на сумму в Eur 300 млн в год. Но Запад – не Россия, и работает по-другому. Привыкнув к формуле отношений с Россией «ваши деньги за наши поцелуи», беларуские чиновники оказались не в состоянии даже надлежащим образом обратиться за этой поддержкой.
С высоты кремлевских башен. В Москве четко понимают: существующий беларуский режим глубоко антизападный по своей природе и кооптирован ни ЕС, ни США не будет. А потому не видят смысла в покупке лояльности Минска: во-первых, лояльность эта всегда была призрачной; во-вторых, у русских уже нет тех денег, которые хочет беларуское руководство за свою любовь и уважение; в-третьих, в текущей ситуации в регионе и с учетом политики минских властей беларуский актив скорее дешевеет, чем растет в цене. И есть соблазн увеличить «дисконт». Например, посредством использования углеводородного рычага и ограничения доступа беларуских товаров на российский рынок. Что и происходит. Говоря проще, в Москве хотят купить Минск не просто задешево, а за очень дешево. Причем речь идет о покупке куска беларуского суверенитета, а не дружбы и братства: единая валюта, единая военная организация, единая (а не согласованная) внешняя политика и др. Беларусь нужна России только и исключительно в роли международно-признанной Южной Осетии.
Перечень московских ожиданий, который лежит на столе у А. Лукашенко – это не предложения для переговоров. Это условия к принятию и указания к исполнению. Если условия приняты не будут — русских танков ждать не стоит. Беларуским властям представится возможность реализовать свое базовое суверенное право и обязанность: оплачивать свои счета самостоятельно и в полном объеме.
Дальнейшее углубление социально-экономического кризиса и его перерастание в кризис внутриполитический становится неизбежным.
Промежуточные итоги. В условиях неразвитости гражданского общества и независимых профсоюзов закономерно, что значительную роль в протестах февраля-марта играли оппозиционные политические силы. К которым А. Лукашенко относится, мягко говоря, подозрительно. Поэтому единственными кандидатами в «заговорщики» оказались патриотические активисты. В том числе и те, кто сотрудничал с властью. Это к вопросу о цене гарантий беларуских чиновников и перспективах частно-государственного партнерства в нашей стране.
Обвинения же Украины, Польши и Литвы в подрывной деятельности против Беларуси – это не попытка понравиться Кремлю, а проявление истинного отношения Лукашенко к этим странам. Слова беларуского руководителя не остались незамеченными в соседних столицах. Жестче всего отреагировала Украина: помимо дипломатических осложнений под вопросом налаженное взаимодействие по линии спецслужб двух стран (источник, источник, источник). Которое касалось в том числе и недопущения проникновения в Беларусь оружия и нежелательных персонажей с территории Украины.
Важным итогом протестов стало подтверждение известного в социальной психологии факта: народные массы, лишенные формального лидера, выдвигают лидера из собственной среды. Который говорит понятным для них языком на волнующие темы. И часто предлагает простые ответы на сложные вопросы, что народным массам весьма нравится. Изоляция лидеров беларуской оппозиции контрпродуктивна. Вне зависимости от личного мнения Лукашенко на их счет, в среде беларуских политиков революционеров нет. Ни одного. Их устранение открывает пространство для выдвижения из протестной массы лидеров нового типа. Лозунги и методы действий которых могут быть весьма неприятными для властей.
Беларуской режим оказался в одиночестве. Лишенный действенной внешней поддержки, из-за провалов в социально-экономической политике он стремительно теряет поддержку внутри страны. В условиях, когда официальный Минск не имеет четкой и однозначной поддержки кого-либо из региональных игроков (России, США или ЕС) прочие потенциальные кредиторы и инвесторы не спешат со своими деньгами: слишком туманны перспективы нынешнего беларуского государства.
Ряд не последних политиков и чиновников на Западе поставили собственную репутацию на возможность прогресса в отношениях с Беларусью. Крайние репрессии, особенно волна задержаний «заговорщиков», заставят многих в ЕС и США задуматься насколько беларуские власти в принципе договороспособны.
Официальный Минск пытался убедить ЕС в наличии в протестах последних недель некого российского следа. В целом это не удалось, хотя разнонаправленная информация стала фактором, сдерживающим западные столицы от резких заявлений до прояснения ситуации. Но по дипломатическим каналам беларуским властям доведено практически сразу с момента начала новой волны репрессий: их продолжение означает окончание диалога с Западом. Со всеми вытекающими последствиями.
Задержание ряда сотрудников силовых структур и военнослужащих теоретически может послужить поводом для чистки силового блока и прежде всего спецслужб, которые должны предотвращать проникновение нежелательных элементов в силовые структуры. Но якобы не справились.
Что дальше. Причины очередной волны репрессий очевидны: запугать население в преддверии ещё более глубокого падения уровня жизни. И это очень плохая идея: политические репрессии эффективны, если сопровождаются ростом уровня жизни народа или просматривается реальная перспектива такого роста. В ином случае это рано или поздно приводит к взрыву: с какого-то момента слишком многие решают, что терять им нечего и перспектив у них нет. Либо власть от репрессий вынуждена будет перейти к террору в отношении собственного народа.
У беларуских властей только два варианта дальнейших действий: разрядка или эскалация.
Эскалация означает усиление жесткости и масштабности репрессий. Что очень быстро повлечет западные санкции без всяких шансов на их снятие при нынешнем режиме. И глубокую политическую изоляцию. Резко снизится интерес Пекина к сотрудничеству с Беларусью: Китай заинтересован в использовании беларуской территории как производственной площадки для выхода на европейский рынок. Который для Беларуси может оказаться наглухо закрытым. Москва же, как сказано выше, заинтересована в максимальном ослаблении беларуского режима с целью его последующей вассализации.
Вторым вариантом является ситуация, при которой власть демонстрирует свою силу и уверенность, одновременно идя на локальные уступки оппонентам. Которые не создают для неё значительных угроз, но при этом могут сформировать в обществе иллюзию мирных эволюционных изменений. Пускай и медленных. И главное – позитивно рассматриваются внешними игроками.
Лакмусовой бумажкой станет утверждение маршрута празднования Дня Воли в Минске 25 марта. Маловероятно, чтобы власти дали разрешение на митинг на Октябрьской площади. Во-первых, рядом находится ряд значимых объектов госуправления. И малейшая провокация (например, попытка их захвата) способна обрушить ситуацию. Во-вторых, пространство площади позволяет вместить значительное число участников митинга. А создавать удобства для своих политических оппонентов режим не подписывался. Поэтому может быть компромиссный вариант: шествие до сквера Янки Купалы, короткий митинг там и бесконфликтное для обеих сторон окончание мероприятие.
То, что Мингорисполком дважды переносил встречи с заявителями мероприятия и пошел на нарушение действующего законодательства в части сроков решения вопроса о проведении массового мероприятия, дает определенную надежду. В этом году маршрут Дня Воли будет утверждать не городской чиновник, а самый главный. И он ещё думает. Если бы решение зависело от городских властей, то они утвердили бы традиционный маршрут на пл. Бангалор.
Ну и безусловно должны быть освобождены задержанные по подозрению в подготовке массовых беспорядков. Официальный Минск в текущем своем положении просто не может себе позволить новых политзаключенных. Пляски на тонком льду чреваты.
