«Украина – не Россия», — утверждает в своей книге экс-президент нашей южной соседки Леонид Кучма. А Беларусь? Тот, кто на аналогичный вопрос отвечает утвердительно, как правило, обосновывает свою точку зрения ссылками на прошлое. Спору нет, Великое княжество Литовское являлось частью западно-христианской цивилизации. Но и 70% предков современных жителей Турции когда-то были православными, а сегодня они уверены, что нет Бога, кроме Аллаха, а Магомет – пророк его.
Столетия российского влияния не прошли даром. Накануне «величайшей катастрофы XX века», БССР была самой советской республикой. Этот вывод подтверждают результаты социологического опроса, проведенного ВЦИОМ в марте 1991 г. На вопрос: «Кем Вы себя считаете в первую очередь: гражданином СССР или гражданином республики, в которой живете?», — 69% беларусов назвали себя гражданами СССР, а 24% — гражданами БССР. Среди украинцев доля «советских» составила 42%, среди эстонцев – 3%.
Даже среди русских, живущих на территории других республик, процент ощущающих себя в первую очередь гражданами СССР оказался ниже, чем в БССР — 65%!
«Народное» православие.
Я отдаю себе отчет в том, что найдутся желающие бросить в меня камень, но современная Беларусь является частью «русского мира», частью православной цивилизации в ее русской трактовке.
Тем, кто с таким родством не согласен, напомню, что, по мнению культуролога Григория Померанца, в основании западно-христианской цивилизации лежат греческая философия, еврейская религия и римское право. По части религиозной составляющей у нас все в порядке. Мы – часть христианского мира. Но греческая философия и римское право если и задели нас, то по касательной.
Цивилизации принято делить на первичные — возникшие в результате самостоятельно-го цивилизационного синтеза (китайская), вторичные – образовавшиеся на месте ушедших цивилизаций (христианская) и периферийные – сформировавшиеся в ходе «перегрева» некоторой периферии другими цивилизациями (монгольская).
Россия — молодая цивилизация. Она возникла на окраине цивилизации первичной (китайской) и вторичных (христианской и исламской). Молодые цивилизации неизбежно периферийны, как периферийны по отношению к Египту греки эпохи Перикла.
Периферийность российской цивилизации обнаруживает себя мощным языческим слоем в культуре каждой из конфессий. Не православное, исламское или буддийское богословие, а «народные» православие, ислам и буддизм, замешанные на синтезе конфессиональных и языческих обрядов, служат основой религиозных представлений любого из народов России.
Сейчас именно они, а не «нормативные» религиозные формы переживают второе рождение. Один пример: в православных газетах и на православных сайтах популярна рубрика «Вопросы батюшке». Богословские вопросы там отсутствуют (сложно и скучно), нравственные наставления относительно редки. Львиная доля вопросов о том, что можно есть, что можно носить, в какие места можно целовать жену, чтобы не нарушить какого-нибудь табу. И еще поиски совета в конкретных житейских ситуациях: какие молитвы читать, если муж пьет или жена гуляет.
По традиции, заложенной Сперанским.
Специфика каждой крупной/сложной социальной системы заключается в ее системообразующем элементе как базовой единице ее организации. В индийской системе — это каста, в античной – полис, в капиталистической – капитал. А что является базовой единицей русской истории?
По мнению историков Андрея Фурсова и Юрия Пивоварова, таким элементом в русской истории является власть (русская власть). Эта власть, которая не сводится к государственности, хотя у нее есть государственное измерение; власть, которая не является политической, хотя дважды на рубеже XIX–XX и XX–XXI вв. (на короткое время) у нее появлялось политическое измерение.
Последний случай вошел в учебники истории под названием «Перестройка». Ее главное отличие от ситуации «до того» и «после того» заключалось в том, что власть (базовый элемент системы), как гениально отметил Александр Лукашенко, «валялась в грязи». Борьба за право ее поднять практически во всех бывших советских республиках велась не под ковром, а в публичном пространстве. В Беларуси это борьба завершилась в конце 1996 г., и с окончанием этой борьбы закончилось время политики.
Русская власть моносубъекта. Вот как определяет свое место в системе разделения властей Лукашенко: «Есть судебная, законодательная и исполнительная ветви власти, над которыми, по Конституции, стоит президент, который их координирует, направляет, «сводит», «разводит» и так далее».
Я не уверен, что первый беларуский президент (историк по образованию) в свое время ознакомился с проектом конституции, написанным в 1809 г. Михаилом Сперанским по заказу Александра I. «Сперанский попытался совместить принцип разделения властей и властецентричность русской истории и культуры, где государство – это все. Он не вписал одну фигуру — фигуру императора – в систему разделения властей, он поставил ее над» (Пивоваров).
Из истории и культуры (из цивилизационной рамки) выпрыгнуть удается немногим. Принцип властецентричности был зафиксирован и в конституции 1906 г. Это была первая российская конституция и предпоследняя в Европе. Но если мы посмотрим на конституцию 1993 г., то вновь увидим фигуру президента, не вписанную в систему разделения властей, а поставленную над тремя ветвями власти.
Единственным сувереном по беларуской и российской конституции является народ, но на практике народный суверенитет работает только во время смут, когда «власть валяется в грязи». В остальное же время власть у нас не от народа, а от… власти: Ельцин назначает Путина, Путин – Медведева, Медведев – Путина, а Лукашенко – Лукашенко.
Власть, собственность, деньги и идеология не приватизируются.
Властецентричность несовместима с рыночной экономикой, базирующейся на частной собственности. Это особенность беларуского варианта русской власти в июне 2009 г. Лукашенко следующим образом разъяснил российским журналистам: «Власть и президент, прежде всего, я уже часто вам об этом говорил, должен контролировать самое главное три вещи: власть — она не приватизируется, собственность и деньги. Это должно быть сосредоточено, прежде всего. Ну и потом, я уже говорил, идеология у нас не приватизируется и так далее».
Еще раз, для тех, кто не понял. Власть, собственность, деньги и идеология в Беларуси не приватизируются не потому что находятся в собственности государства, а потому что являются личной собственностью президента.
В этом смысле современное беларуское государства принципиально ничем не отличается от Московского княжества Ивана Грозного. Отличия, если и имеются, то касаются они формы, а не содержания. Для дважды непонятливых приведу очередное высказывание Лукашенко: «Чепуха полная. С частником разговаривать всегда легче. Ему сказал — он сделает. Потому что, по большому счету, рискует в противном случае потерять свою собственность».
Русская власть – власть поравнитель. Существенное расслоение по доходам среди подданных ей противопоказано, т.к. концентрация ресурсов в чьих бы то ни было руках создает угрозу для власти моносубъекта.
Современная Россия – страна олигархов с децильным коэффициентом около 17, в Беларуси, как и в Евросоюзе, он не превышает 6. Следовательно, по данному показателю беларуский вариант русской власти ближе к классическому образцу, чем в России.
Кто бы сомневался. Раз в год мне приходится совершать поездки в Петербург и обратно на поезде. Основной контингент плацкартных вагонов – россиянки бальзаковского возраста, поправляющие свое здоровье в беларуских санаториях. Вы бы послушали, с каким восторгом и завистью они говорят о Беларуси и ее бессменном моносубъекте.
Продолжение следует...
Сергей Николюк, эксперт НИСЭПИ, специально для Belarus Security Blog.
Другие материалы по теме:
Выбор которого нет: смерть православной «цивилизации».
Место Беларуси на цивилизационном глобусе.
