Вы прочитаете этот материал за 9 минут
Интересный парадокс: при Сталине строили заводы, а после Перестройки их начали активно демонтировать. Причем, не в отдельно взятой бывшей советской республике, а практически на всем постсоветском пространстве. Чаша сия не минула и бывший сборочный цех СССР – Беларусь.
Предлагаю проделать мысленный эксперимент, для чего потребует встать (можно виртуально) на площади Якуба Коласа в Минске лицом к памятнику поэту. Слева взгляд упрется в пустующее здание Полиграфкомбината, справа – в полное современной жизни здание Завода вычислительной техники. Там, где собирали знаменитые ЭВМ «Минск-32», сегодня играют в рулетку и торгуют китайским ширпотребом.
В чем причина столь кардинальной трансформации? Проще всего прошлые успехи связать с личностью товарища Сталина, с личностью самого эффективного менеджера всех времен и народов, а современные неудачи – с отсутствием личности такого масштаба. Логично? Логично, но сдерживает знание афоризма американского писателя Артура Блоха: «Любая сложная задача имеет простое, легкое для понимания неправильное решение».
Несовременная страна
Для характеристики российской цивилизации (РЦ) начну с цитаты, позаимствованной из книги трех авторов: «Стык кочевнической культуры (по преимуществу тюркской, а перед тем – индо-иранской) и культуры оседлой (в основном – восточнославянской и финно-угорской) нередко удачно называют «встречей всадника и землепашца»[1].
Отсутствие западноевропейских блоков в основании РЦ очевидно. Однако географическая близость с Европой не могла не проявиться. Московский Кремль с его «начинкой» – тому наглядное подтверждение. Его стены и башни были возведены под руководством итальянских мастеров в 1485-1516 гг.
«Окно в Европу», прорубленное Петром, усилило влияние Запада многократно, но лишь на тонкий слой элиты. «Окно» породило раскол, преодоленный лишь в годы гражданской войны 1917-1922 гг. путем выдавливания и физического уничтожения носителей западноевропейской культуры.
Самобытность самобытностью, но мейнстрим первой половины XX века потребовал проведения в стране индустриализации, и «окно в Европу (и США)» вновь пришлось прорубить. В этой связи нельзя не упомянуть о контракте с американской фирмой Albert Kahn Inc., получившей пакет заказов на строительство более 500 промышленных предприятий стоимостью USD 2 млрд (около USD 250 млрд в ценах нашего времени).
Даже в годы Второй мировой войны СССР не сократил закупки научно-технических журналов. О гуманитарной периодике, разумеется, не могло быть и речи. Тем не менее, гуманитарные знания просачивались сквозь «железный занавес». Поэтому нет ничего удивительного в том, что из среды научно-технической интеллигенции вышли многие прорабы Перестройки.
По мнению экономиста Владислава Иноземцева, современная Россия является несовременной страной[2]. Несовременность – ее базовая характеристика, и она целенаправленно поддерживается политическим классом, способным существовать лишь в условиях, сформированных еще Иваном Грозным.
Но как было отмечено выше, самобытность самобытностью, а каток мейнстрима не остановить. Мейнстрим начала XXI века – это переход от индустриальной экономики к экономике постиндустриальной. И если роль главного субъекта предыдущего перехода в СССР взяло на себя государство, за что пришлось заплатить жизнями миллионов, то сегодня возможности повторить свой успех (кровавый или бескровный – вопрос отдельный) у государства практически нет.
Всю историю человечества можно разделить на два этапа: традиционный и модерный (рассуждения о постмодерне предлагаю оставить специалистам). Первому этапу соответствует доминирование коллективизма в культуре, второму – индивидуализма.
Голландский социолог Герт Хофстеде определил индивидуализм как акцент на правах, а не на обязанностях, озабоченность собой и своим ближайшим окружением, приверженность личной независимости и самореализации и построение идентичности на основе личных достижений.
Ориентируясь на данное определение, возьму на себя смелость утверждать, что современная российская культура представляет собой гибрид (своеобразного кентавра), большинство носителей которой ничего не имеет против расширения личных прав, но не заморачиваются самореализацией и личными достижениями.
Культуры конкурируют между собой
24 мая 1945 г. в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца состоялся прием в честь командующих войсками Красной Армии. Тысяча приглашенных. Двадцать пять тостов. Последний («За великий русский народ») произнес Сталин. За что только не пили собравшиеся! Например, пятый тост был провозглашен «За польских шахтеров». Но ни одному из участников приема не пришла в голову мысль поднять тост за павших на войне!
Случайность? Нет, если учесть, что в Георгиевском зале собрались представители культуры, в которой цена человеческой жизни – копейка.
Копейка, так копейка, зато своя. Кому какое до этого дело? Однако необходимо помнить, что культуры конкурируют между собой за людей. О результатах этой конкуренции можно судить по данным Всемирного банка: на 2017 г. 10,6 млн россиян работали за рубежом; среди уезжающих из России высшее образование имеют 70%, при 32% в среднем по стране, а среди приезжающих – только 17%.
До 2024 г. на нацпроект «Образование» планируется потратить 784,5 млрд руб. Но корм получается не в коня, т.к. значительная часть этих средств будет «экспортирована», главным образом, в страны вероятного противника.
«Высокий уровень индивидуализма, – подчеркивает американский социолог Рональд Инглхарт, – сопровождается высоким уровнем независимости и распространения ценностей самовыражения». Поэтому индивидуалисты представляют прямую опасность для авторитарных режимов. Но без критической массы носителей индивидуалистической культуры любая цивилизация, в том числе и российская, вынуждена будет покинуть историческую сцену.
Прежде чем попытаться сделать прогноз по поводу краткосрочной и среднесрочной перспектив РЦ, следует становиться на текущей ситуации. Долгосрочный прогноз, как это не покажется странным, сделать довольно просто, ибо исторический выбор невелик: цивилизации, неспособные найти адекватные ответы на внешние и внутренние вызовы, либо меняли свою цивилизационную идентичность (для России это означает стать частью евро-атлантической цивилизации), либо, умирая, порождали цивилизации следующего порядка. Так, в частности, поступили античные греки и римляне, чьи цивилизационные наработки легли в основу христианской и исламской цивилизаций.
Второй вариант для РЦ маловероятен. Среди публикаций, имеющих отношение к цивилизационному анализу, не удается встретить хотя бы одну, автор которой даже чисто гипотетически рассматривал бы возможность второго варианта. Проще представить себе смерть РЦ без какого-либо намека на реинкарнацию, несмотря на отсутствие подобных прецедентов в истории.
Что касается текущей ситуации, то ее краткий обзор было бы разумно поручить авторитетному российскому эксперту. Я остановился на директоре «Левада-центра», социологе Льве Гудкове: «Длившийся четыре года период подъема национальной гордости, консолидации вокруг власти завершен. Позади фаза патриотического возбуждения, эйфории и коллективной мобилизации, вызванная переживанием возвращения Россией статуса Великой державы («Крым – наш!»). Падение уровня жизни и повышение пенсионного возраста к концу 2018 года «сломали» путинскую базу поддержки. Эйфория уступила место хроническому социальному раздражению: жить трудно, но можно терпеть. Диффузное недовольство обернулось снижением рейтинга одобрения «национального лидера», взлетевшего до предельных значений после аннексии Крыма и экстраординарной антизападной и антиукраинской пропагандистской кампании»[3].
Три всадника русского апокалипсиса
Отпавшие от фронта развития, как гениально заметил Гегель, остаются предоставлены своей собственной диалектике. И диалектика эта, как правило, печальна.
Гадать о будущем – все равно, что гадать на кофейной гуще. Максимум на что способны эксперты – это составлять списки возможных вариантов и ранжировать их по степени вероятности реализации. Чем больше вариантов, тем больше шансов угадать, но угадать не означает предсказать.
У практикующих политиков шансов предсказывать будущее ненамного больше, однако контроль над информационными ресурсами (если таковой имеется) позволяет им навязывать массовому человеку мифы о своих способностях заглядывать за исторический горизонт. Один из таких мифов и зафиксировал поэт Сергей Михалков в стихотворении «В Музее В. И. Ленина»:
«Далась победа нелегко,
Но Ленин вел народ,
И Ленин видел далеко
Намного лет вперед».
Гениальность же реального Ильича заключалось в том, что он оперативно реагировал на динамику внешних вызовов, последовательно переходя от политики «Вся власть советам!» к военному коммунизму и НЭПу.
Но вернемся в современность. Согласно российскому политологу Владимиру Пастухову, «Ситуация в России, скорее всего, будет развиваться по одному из трех базовых сценариев, которые условно можно обозначить как «ледниковый период» (длительное и медленное угасание при отсутствии сопротивления элит), «аварийная посадка» (быстрый и болезненный распад как следствие борьбы существующих элит) и «альтернативная Россия» (проход через период сильной исторической турбулентности и возникновение новой «русской цивилизации» на месте сегодняшней России с новыми элитами и новой культурной парадигмой)»[4].
Имеется у политолога и свое представление о вероятности реализации каждого из этих сценариев. Она «будет задана уровнем резистентности элит к культурной деградации. При сопротивлении болезни температура тела повышается, и выздоровление может сопровождаться жаром. Чем выше эта резистентность, тем неспокойнее будет ближайшая история России, но тем больше шансов, что у этой истории будет продолжение. Чем ниже эта резистентность, тем спокойнее будет жизнь нынешних поколений, но тем больше шансов, что они станут последними поколениями России».
Из трех сценариев Пастухова только третий («альтернативная Россия») является позитивным, но он требует смены цивилизационной идентичности. А это самое серьезное испытание, которое только может выпасть на долю общества. Мало при этом никому не покажется. «Лихие 90-е» – лишь робкая попытка осуществить подобный сценарий.
Сергей Николюк, специально для Belarus Security Blog
[1] И.В. Кондаков, К.Б. Соколов, Н.А. Хренов. Цивилизационная идентичность в переходную эпоху. Прогресс – Традиция. Москва 2011. С. 371
[2] В. Л Иноземцев. Несовременная страна: Россия в мире XXI века, М.: Альпина Паблишер, 2018.
[3] Л.Д. Гудков Общество без будущего. К чему мы пришли за тридцать лет? https://republic.ru/posts/94886
[4] В. Б. Пастухов. Три всадника русского апокалипсиса https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/05/23/68709-tri-vsadnika-russkogo-apokalipsisa
