Вы прочитаете этот материал за 16 минут
Есть один вопрос внутренней политики, который волнует любое египетское руководство, несмотря на его политическую или религиозную принадлежность. Вопрос, от которого зависит физическое выживание государства и его 95-миллионного населения. Эта проблема обсуждалась в высоких кабинетах Каира в течение десятков лет. Она лежала в основе многих политических решений, которые принимали лидеры Египта, начиная с 1950-х годов. Проблема эта гораздо важнее для страны, чем любая реформа, закон или политическая борьба. Имя этой проблеме — ресурсный кризис.
Речь идет, прежде всего, о таких стратегически важных ресурсах как вода и газ. Оба имеют жизненно важное значение для египтян. Именно ресурсный кризис может стать драйвером потенциального социального взрыва в Египте. Вода и газ уже давно стали частью политики Египта в области национальной безопасности. А после выборов президента, эта проблема снова выйдет на первый план. Генерал Абдель-Фаттах ас-Сиси вынужден реагировать на этот вызов, если хочет удержаться у власти. Как минимум, он должен начать решать эту проблему как можно скорее, или же заложить фундамент её решения для будущих египетских лидеров.
Средиземноморские газовые войны
Газовая проблема Египта началась в 2012 году, когда запасы природного газа в стране стали сокращаться. Газ много лет оставался основной египетской экономики и промышленности. В 2013 году на газ приходилось 51,5% энергопотребления. Именно этот ресурс генерировал более 70% всей электроэнергии в Египте. Пока запасы природного газа постепенно уменьшались, а значит уменьшался и объем добытого ресурса, увеличивалась численность населения в Египте, а следовательно и уровень потребления. Это привело к постоянным перебоям с поставкой электроэнергии. Египетские власти были вынуждены ограничить потребление газа и отключать его на несколько часов в день. Такие веерные отключения стали обыденностью в 2014-2015 годах и широко освещались как знак большого кризиса.
Египетское правительство начал импорт сжиженного газа из других стран. Газ доставлялся морским путем через плавающие терминалы. Это позволило ослабить эффект кризиса и уменьшить давление на власть. Однако этого было недостаточно, поскольку расходы на импорт газа были слишком высокими для ослабленной после революции и переворота египетской экономики.
В 2015 году итальянская компания «Eni» нашла у берегов Египта огромное газовое месторождение «Зохра». Его открытие кардинально изменило ситуацию и дало Египту возможность отодвинуть энергетическую катастрофу и не попасть в зависимость от иностранных государств-экспортеров газа. В конце 2017 месторождение официально начало свою работу. По разным оценкам, уже к 2020 году ожидается пик добычи газа, и Египет сможет полностью удовлетворить потребности населения.
В определенной степени именно газовые открытия в Восточном Средиземноморье стали тем двигателем, который изменил баланс сил в регионе. Кроме египетского газового месторождения «Зохра», в 2015 году также были открыты месторождение «Левиафан» у берегов Израиля, месторождение «Афродита» у берегов Кипра, месторождение на морской границе между Израилем и Ливаном и еще огромные кипрские месторождения в зоне, контролируемой непризнанной турецкой частью острова. Это спровоцировало несколько конфликтов между государствами Восточного Средиземноморья. Ливан и Израиль начали спорить по поводу своей не делимитированной морской границы. Турция заблокировала возможность для компаний разрабатывать месторождения на шельфе Кипра, мотивируя это вопросами национальной безопасности. Египет начал искать пути получить доступ к богатым ресурсам региона, чтобы решить свою газовую проблему. Это привело к сближению Египта с Израилем и началу формирования израильско-египетского газового альянса.
Фундамент такого союза был заложен в феврале 2018 года, когда Египет договорился об импорте израильского газа в течение 10 лет на сумму в 15 млрд. долларов. Заключению этого контракта предшествовало принятие египетским парламентом нового закона о рынке газа, который отменил многолетнюю монополию государства в энергетической отрасли. Законом воспользовалась частная, но близка к правительству, египетская газовая компания «Dolphinus Holdings», которая и стала участницей израильско-египетского договора.
В 2005 году обе страны подписали договор, полностью противоположный нынешнему — об экспорте египетского газа в Израиль. Конечно, это было до того, как в 2012 году в Египте почувствовали первые признаки энергетического кризиса из-за нехватки газа, и до открытия израильского газового месторождения «Левиафан» в 2015 году. Кроме того, рост исламского экстремизма и терроризма на Синайском полуострове привел к росту количества нападений боевиков на газовые трубопроводы Египта. Это еще больше осложнило ситуацию и окончательно развалило египетско-израильские договоренности 2005 года. Не исключено, что за серией согласованных и скоординированных между собой атак террористов на газовые предприятия и трубы стоял Катар, поскольку он был главным финансистом исламистских антиправительственных группировок на Синайском полуострове, связанных с движением «Братья-мусульмане». Катару не выгодно формирование регионального газового хаба в Восточном Средиземноморье.
Логичным будет вопрос: если Египет нашел у своих берегов огромное газовое месторождение, то почему он подписал новый 10-летний контракт на импорт газа из Израиля? Ответ кроется в более глубинных стратегических планах Абдель-Фаттаха Ас-Сиси и приближенных к нему генералов-олигархов, которые контролируют национальные газовые мощности. Для египетского правительства газ — это ключ к достижению четырех основных целей:
- Решение газовых споров с Израилем,
- Разрешения собственного энергетического кризиса,
- Формирование мощного регионального газового хаба в Восточном Средиземноморье,
- Усиление собственного политического веса в регионе из-за наращивания сотрудничества по газу с соседними странами.
Египетско-израильский договор — первый и фундаментальный шаг на пути к созданию прочного альянса между государствами и стратегического сотрудничества для реализации своего регионального газового проекта. Соглашение имеет целью возродить работу двух египетских заводов сжиженного газа. В сочетании с аналогичной сделкой Египта с Кипром, усиление работы газовых мощностей будет способствовать дальнейшему развитию этой отрасли. Для создания мощной сети в этом регионе необходимо тесное сотрудничество с ключевыми игроками, прежде всего — Кипром и Израилем. Для этого Египет и Кипр подписали договор в 2017 году о строительстве совместного газопровода между ними. А договор с Израилем по газу от 19 февраля 2018 дополняет эту картину, являясь частью этой будущей сети. По оценкам экспертов, газовые резервы Израиля, Египта, Кипра, Турции, Греции, Ливана, Сирии и Палестины суммарно равны 370 триллионам кубометров газа — потенциально второй в мире по объемам газа региональный хаб. Открытие в 2015 году газового месторождения «Зохра» частично решило проблему потребление газа в Египте и покрыло потребности населения. А договор с Израилем ускорит преодоление последствий энергетического кризиса и даст Египту время до момента выхода на пиковое производство. Египетские власти планируют окончательно закрыть вопрос с внутренним потреблением в 2019 году.
Кроме этого, прямую выгоду от договора получают также египетские компании, связанные с генералитетом, приближенным к президенту. Дело в том, что египетская частная компания «Dolphinus Holding», которая подписала соглашение с израильской «Delek», является частной лишь на бумаге. Египетские военные стоят за формальными руководителями предприятия. Соглашение с Израилем позволит получать ежегодно 2 млрд. долларов от сжижения газа, который впоследствии через Кипр направится в Европу. Немало генералов, близких к Ас-Сиси, заинтересованы в развитии собственного газового бизнеса. А для президента это возможность отблагодарить лояльных членов своей команды и принять эту отрасль под контроль без прямого и очевидного вмешательства государства, которое может отпугивать инвесторов.
С другой стороны, для Египта и лично президента Абдель-Фаттаха Ас-Сиси сближение с Израилем в энергетической отрасли, несет в себе несколько важных рисков. Во-первых, египетско-израильское соглашение оставило в проигрыше два ключевых государства региона — Катар и Турцию. Маленький газовый эмират, находясь в блокаде со стороны своих региональных врагов уже более года, не заинтересован в появлении новых газовых хабов, которые составят конкуренцию катарскому газу. Собственно, частично это и является причиной сохранения Катаром тесных связей с «Братьями-мусульманами» в Египте и финансирования им антиправительственных группировок на территории Синайского полуострова. Цена вопроса — само выживание Катара, ведь с оформлением регионального хаба в Восточном Средиземноморье эмират может потерять 70% европейского рынка и будет вынужден отчаянно искать другие рынки, и это в условиях блокады и конфликта с Саудовской Аравией. Как и Катар, Турции совершенно не нужен конкурент в виде Египта и, тем более, Израиля. Анкара активно развивает собственный турецко-болгарский региональный хаб, а появление новых месторождений у Кипра — это лишняя проблема. Если, конечно, сама Турция не будет подключена к сети и не получит в ней солидной доли и политического веса. В определенной степени именно этим руководствовалась Турция, когда пошла на попытку урегулирования кипрского кризиса в 2017 году. Стороны неожиданно возобновили переговоры, но так и не пришли к согласию, хотя были в шаге от мирного договора. Во-вторых, сближение Египта и Израиля эхом отражается в Палестине. Для местных жителей Египет всегда был их защитником. Официальный Каир был едва ли не самым активным адвокатом прав палестинцев на международной арене. В последнее время поддержка палестинцев среди арабов начала сокращаться. Египет не стал исключением. После военного переворота 2013 года, страна стала зависимой в своей политике от основного финансиста этого переворота — Саудовской Аравии. Кроме этого, объективная необходимость решать внутренние проблемы взяла верх над последовательной поддержкой палестинцев в секторе Газа, особенно после вспышки террористической активности на границе Газы и Синайского полуострова и финансирования Катаром движения «ХАМАС». Энергетический кризис подтолкнул Египет к более тесному сотрудничеству с Израилем, ведь игнорирование вопроса газа могло стать смертельным приговором для правления Ас-Сиси. Тем не менее, формирования египетско-израильского альянса подрывает позицию Египта как традиционного посредника на арабо-израильских переговорах и угрожает росту антагонизма Каира с палестинцами и их союзниками, например Алжиром, Сирией и Ливаном. В-третьих, сближение с Израилем — потенциально непопулярный шаг среди населения. Египтяне негативно относятся к шагам Ас-Сиси навстречу израильским властям, особенно на фоне проблемы Иерусалима, которую поднял в публичное пространство президент США Дональд Трамп в начале мая. Кроме того, учитывая непопулярность Ас-Сиси среди части населения и все еще тлеющую оппозицию в Каире, слишком радикальные шаги по укреплению отношений с Тель-Авивом могут лишить правителя внутренней легитимности. Это облегчит врагам президента работу по его дискредитации, ведь у них появится новый козырь — Ас-Сиси «продался» израильтянам, а это для египтян даже страшнее, чем «сливает все саудитам».
Газ стал для власти фактором ее выживания, поскольку энергетический кризис — одна из тех проблем, которые могут спровоцировать социальный взрыв в стране, население которой приближается к 100 млн. Для президента главной задачей будет формирование прочного регионального энергетического союза Кипр-Египет-Израиль как минимум, а как максимум — с привлечением палестинских территорий, Иордании, Ливана и Сирии. Вместе с этим, интересным является то, как Ас-Сиси пытается капитализировать свои достижения на этом направлении. Ведь кроме выживания его вертикали, которая сейчас держится на саудовских деньгах и инвестициях и на лоббизме со стороны Израиля в Вашингтоне, Каир стремится все-таки вернуться на путь страны-претендента на региональное лидерство.
Водный кризис и призрак войны с Эфиопией и Суданом
Другая проблема для египтян и особенно большая головная боль для президента Ас-Сиси — водный кризис. Как и в случае с газом, рост населения приводит к росту потребления воды — критического для страны ресурса, получение которого стало частью национальной безопасности Египта. На этом направлении даже больше проблем, чем с газом.
Тысячелетиями египетская цивилизация брала воду из реки Нил. Но в последнее время река оказалась на грани полной дегенерации. Сегодняшний Нил — это яркий наглядный пример того, как человечество стреляет себе в голову, по крайней мере, его часть в виде нескольких стран региона, которые пользуются рекой.
Причин для беспокойства масса. Из-за обезвоживания реки и ее загрязнения, в Египте наблюдается стремительное сокращение водных ресурсов на фоне такого же стремительного роста населения. По данным ООН, в 2025 году Египет останется практически без воды. Уже сейчас, например, некоторые районы страны получают воду лишь раз в несколько дней из-за отсутствия давления.
Больше всего пострадает египетское сельское хозяйство. Оно составляет 15% ВВП страны. Почти 32% населения Египта заняты в этой сфере, в частности в выращивании риса. Этот продукт является традиционной пищей для египтян. Как известно, выращивание риса требует много воды: на 1 килограмм риса приходится около 3 тыс. литров воды. Цифра может меняться в зависимости от климата и почвы, но не кардинально. Из-за сокращения водных ресурсов, правительство в свое время сократило посевную площадь для выращивания риса до 1 млн гектаров и позволило выращивать культуру только в специально отведенных районах в долине реки Нил, но не использовать всю долину, как было раньше.
Если кто-то нарушал это правило и начинал выращивать рис за пределами отведенных зон, эти посевы просто сжигали. Вполне ожидаемо, это привело к росту недовольства населения и, наконец, к взрыву протестов среди фермеров, пик которых пришелся на 2011-2012 годы. Именно крестьяне и были одними из основных участников революции 2011 года в Египте, в результате которой был свергнут Хосни Мубарак.
Новый президент-исламист Мухаммед Мурси, пришедший ему на смену, активно использовал популистские лозунги, обещая фермерам не использовать такие драконовские меры. Конечно, много пространства для маневра у него не было, так как воды в стране просто не хватало для того, чтобы вернуть все как было раньше. Очень быстро поддержка Мурси со стороны части фермеров исчезла, а в 2013 году к власти пришел Абдель-Фаттах ас-Сиси.
Кроме этого, проблемой для египтян остается недостаточная развитость технологий ирригации. Египет ежегодно получает менее 80 мм осадков и только на 6% его земель можно выращивать продовольствие. Уже давно раздаются призывы к египетской власти вкладывать больше денег в развитие технологий, или банально закупить их за рубежом. Но, как это часто бывает с решением проблем, которые властью считаются далеко идущими и слишком стратегическими, этот вопрос или откладывается в долгий ящик, или на него выделяли недостаточно средств, предпочитая отдать деньги более «важным» сферам — армии, газовым компаниям или полиции. Осложняла проблему коррупция, особенно на уровне местной власти.
Сегодня вся ирригационная система Египта опирается на работу Асуанской плотины, которая, впрочем, уже не так эффективна из-за технического износа. Из-за этого, страна ежегодно теряет более 3 млн. кубометров воды (очевидно, описка — млрд кубометров).
Другая ключевая причина водного кризиса в Египте — загрязнение реки Нил. Если когда-то вас попросят привести пример, как экология может поставить страну на колени и стать для нее вопросом национальной безопасности — смело приводите пример реки Нил и Египта. В течение последних десятилетий Нил планомерно загрязняют, несмотря на его важность для Египта и региона. Это в свою очередь приводит к массовой гибели рыбы и ухудшению качества культур, выращиваемых на полях, поскольку для этого используется вода с высоким содержанием тяжелых металлов.
Ещё одна проблема — соседи-конкуренты. В колониальные времена Египет был эксклюзивный доступ к реке, а другие не могли использовать Нил без разрешения Каира. Последний мог диктовать свои условия любому, не особо опасаясь угроз, имея за плечами Британскую империю. Но после деколонизации, в регионе начали появляться страны, которые бросили прямой вызов контролю Египта над Нилом. Прежде всего, речь идет об Эфиопии и Судане, которые также заинтересованы в увеличении поставок воды.
Самой большой проблемой для Египта является строительство Эфиопией плотины на реке Нил, которую назвали «Плотина возрождения». Возведение этого объекта началось в 2010 году. Она сможет хранить более 70 млрд кубометров воды и производить 6000 мегаватт электроэнергии ежегодно, необходимых для Эфиопии. Официальный Каир обеспокоен тем, что такая плотина может забрать у него значительную часть водных ресурсов Нила, а это углубит водный кризис в стране и поставит на грань вымирания целые регионы в Египте.
Судан поддерживает эфиопский проект, поскольку хочет присоединиться к распределению воды, которая ему так же жизненно необходима.
Эфиопия удачно воспользовалась внутриполитическим кризисом в Египте в 2011-2014 годах, чтобы ускорить строительство плотины и поставить своих соперников перед фактом.
Обострение ситуации вокруг строительства дамбы подвело все три страны на грань войны. В последнее время египетская армия усиливает свои позиции вдоль границы с Суданом и развернула войска на базе «Савва» в Эритрее, принадлежащей Объединенным Арабским Эмиратам. Именно оттуда Каир рассчитывает нанести авиаудар по эфиопской плотине перед тем, как она начнет работу. В ответ на это, в январе этого года Судан объявил о полном закрытии своей границы с Эритреей и мобилизовал войска на пограничных переходах.
Египет, Эфиопия и Судан ведут переговоры относительно распределения водных ресурсов реки Нил, но пока все раунды завершались безрезультатно. Все три страны последовательно отказываются признавать факт переговоров, понимая их непопулярность для внутренней аудитории. Во время последних встреч в январе 2018 года Египет пытался договориться с Эфиопией в обход Судана, чтобы не делиться с ним водой. Впрочем, об этом стало известно в Хартуме и переговоры сорвались.
Учитывая военную активизацию трех стран в течение последнего года, война как альтернатива тупику — вполне вероятный сценарий на ближайшее будущее.
Крайний раунд переговоров между тремя странами завершился 15 мая этого года и не принес особых результатов.
Президенту Ас-Сиси необходимо немедленно решать водный кризис в Египте. Пик проблемы приходится как раз на его каденцию — население Египта достигнет 110 млн человек, а потребление воды будет расти по мере сокращения самых водных ресурсов.
25 февраля 2018 в египетском Луксоре прошла конференция, посвященная проблемам воды. Министерство ирригации и водных ресурсов Египта собрало 25 специалистов международного уровня, которые вместе выработали план действий для правительства по преодолению кризиса. Также на конференции министр Мухаммед Абдель Атти анонсировал выделение 50 млрд. долларов в течение следующих 20 лет для урегулирования кризиса и избежания катастрофы.
Ежегодный дефицит воды в Египте сегодня составляет около 30 млрд. кубометров. Конференция стала первым серьезным шагом новой египетской власти в этом направлении.
Кроме того, президент активно применяет админресурс для урегулирования ситуации. Креативным стало использование Каиром египетского духовенства. В том же феврале 2018 по поручению правительства Ас-Сиси был создан Комитет по сохранению воды. В его состав вошли представители Министерства агропромышленности, Министерства ирригации и водных ресурсов и Министерства по религиозным делам. Последнее привлекло к этой кампании авторитетный религиозный институт в Египте — Университет Аль-Азхар в Каире. Он отвечает за управление мечетями по всей стране и имеет солидную репутацию не только внутри Египта, но во всем мусульманском мире. Министерство и Университет совместно создали программу по повышению осведомленности среди населения о водной проблеме, а Аль-Азхар как единственный орган, который выдает разрешения на публичные проповеди в мечетях и задает им тон и темы, начал раскручивать этот вопрос в ежедневных выступлениях улемов по телевидению и во время молитв. Коптская православная община в Египте также активно продвигает тему рационального использования воды во время воскресных литургий в церквях и монастырях.
Водный кризис, на мой взгляд, самая большая проблема для Египта в ближайшие 10 лет. Эту задачу должен решить именно Абдель-Фаттах ас-Сиси, иначе его преемнику (если, конечно Ас-Сиси продержится до конца своего срока) будет нечего спасать. Коллапс сельского хозяйства вследствие дегенерации Нила, строительства Эфиопией плотины и дальнейшего хищения средств, которые выделяются на развитие ирригационных технологий, приведут к новому социальному взрыву, волнам беженцев, падению центральной власти и ввергнет Египет в перманентную дестабилизацию на годы вперед.
С незначительными сокращениями.
Илья Куса, Украинский институт будущего, «Хвиля»
