Вы прочитаете этот материал за 11 минут
Между Россией и Украиной началась новая шпионская драма. Однако, ситуация более многослойна, чем просто разведка одной страны в отношении другой. Или инсценировка такой разведывательной активности. Ситуация весьма поучительна, так как демонстрирует комплексность подходов российской стороны.
Задержание внештатного корреспондента проекта Радио Свобода «Крым. Реалии» Владислава Есипенко в Крыму — фактическое начало боевых действий Кремля против офиса Президента Украины (Банковой) с целью принуждения Киева и Вашингтона к диалогу.
Открытая атака Банковой на кремлевские политические активы в Украине практически разрушила возможности опосредованного политического диалога с Кремлем. На фоне резкого обострения отношений с США и активной демонстрации Вашингтоном поддержки «киевской хунты» у Москвы появляется необходимость общественно значимого повода для восстановления контактов на институциональном уровне не только с Киевом, но и с Вашингтоном.
Ни для кого не секрет, что с советских времен Кремль активно использует аресты публично значимых людей для достижения своих политических целей и перекраивания политических ландшафтов. Кейс Надежды Савченко, прекрасно демонстрирует, как можно создать из заурядной личности лидера общественного мнения и сформировать новый политический ландшафт в воюющей стране под свои интересы. Задержание Сергея Жадана и ряда журналистов в Беларуси по карточкам РФ, демонстрирует, как можно манипулировать двусторонними отношениями. Дела журналистов Укринформа Сущенко и Шаройко демонстрируют экстерриториальность юрисдикции ФСБ на постсоветском пространстве и фактически виртуализировали суверенитет Беларуси.
Другими словами, спецслужбы любой страны — это лишь инструмент политической игры, как клюшка у хоккеиста или перчатки у боксера, поэтому правила игры определяют не они, а действующее высшее руководство, а в мире спецслужб ничего не происходит просто так.
Таким образом, задержание В. Есипенко — это стандартный шаг российских спецслужб, направленный на достижение сразу нескольких эффектов, как говорят западные специалисты ИПСО. Чтобы понять каких и где, ответим для начала на ряд вопросов, исходя из имеющихся фактов.
Идеальный «шпион». Почему именно Владислав Есипенко?
Исходя из описанного внешнего контекста происходящих событий в его позиции сходятся интересы и Киева (гражданин Украины; полупубличная фигура, презентующая тех самых «простых украинцев»; «травмированный» оккупацией Крыма; с активной позицией, что-то делающий для возвращения Крыма по мере своих возможностей) и Вашингтона (сотрудник проекта Радио Свобода, медиа площадки, презентующей позицию США в информационном пространстве постсоветских стран, официально признанной Минюстом РФ иностранным агентом).
При этом В. Есипенко не является штатным сотрудником Радио Свобода, гражданином западной страны, а всего лишь стример с двойным гражданством. Гражданство играет немаловажную деталь в замысле россиян.
С точки зрения советской школы разведки журналистика — идеальное прикрытие для шпионской деятельности. Россияне давно не скрывают, что 90% шпионской деятельности заключается в сборе открытой информации, журналистика в этом плане наиболее природная профессия. Напомним, самые яркие примеры советского кинематографа «Мертвый сезон» или «ТАСС уполномочен заявить», главные герои всегда легендировались журналистами. Да и в современной истории скандалы с RT на Западе замешаны ровно на шпионской деятельности российских «журналистов»-пропагандистов. В итоге Уробос российских спецслужб пожирает собственный хвост, рассматривая медиаперсонал главной мишенью.
Медиа терроризм: почему в журналистских делах в РФ всегда есть оружие или взрывное устройство?
Для того что бы ответить на этот вопрос нужно посмотреть определение «шпионажа» в УК РФ ст. 276: «Передача, собирание, похищение или хранение в целях передачи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки или лица, действующего в ее интересах, иных сведений для использования их против безопасности Российской Федерации, то есть шпионаж, если эти деяния совершены иностранным гражданином или лицом без гражданства, — наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет.»
Таким образом, под определение «шпионажа» подпадает деятельность всех иностранных журналистов, ведь по сути, в условиях конфликта с РФ, любого из них можно обвинить с боре информации для «использования против безопасности» РФ, например информационной. А в кругу общения найти или придумать сотрудника правоохранительных органов или спецслужб, по заданию которого он действует на территории РФ. Тут стоит обратить внимание на фокусировании многими российскими СМИ связи Радио Свобода с ЦРУ. Получается, что считать или не считать шпионажем редакционное задание, в данном случае, ложится на сотрудников российских спецслужб и российскую фемиду. Другой проблемой всегда было определение по каким статьям судить крымчан (шпионаж (ст.276 УК РФ) или государственная измена (ст.275 УК РФ)), ведь они граждане Украины, но тогда их прописки в Крыму не ложатся в позицию «Крым наш», а полученные паспорта не совсем российские.
Доказать угрозу безопасности РФ по черновым материалам, собранным стримерами, блогерами и прочими фрилансерами, российским силовикам достаточно сложно. Особенно если они не касаются государственных тайн или закрытых зон на объектах критической инфраструктуры, как в случае с В. Есипенко.
Ровно по этому, во всех делах крымских журналистов фигурирует оружие, вот и Владу предъявили ст. ч. 1. ст. 223.1 УК РФ («Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств») с намеком на возможное расширение обвинения до «государственной измены» (источник). С другой стороны, «оружейная» статья более лояльна с точки зрения срока (от 3 до 6 лет), в то время как «шпионаж» от 10 до 20 лет, а «госизмена», если его будут судить как гражданина РФ, от 12 до 20 лет. Но шпионские статьи сложно доказуемы, как уже отмечалось выше, да и пропагандистского эффекта от них меньше.
Но в случае с Есипенко опасность лежит в том, что его признание «оружейной» статьи стоит рядом со спецслужбами (подразумеваются украинские), а это уже фактически военная агрессия и эта несложная логика приводит нас к «казус белли» на фоне проблем РФ с водой в Крыму.
Таким образом, дело Есипенко открывает возможности для эскалации военной угрозы Украине со стороны РФ до начала полномасштабной войны между РФ и Украиной.
Виртуальные кураторы: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться!»
На оперативном видео, с задержания не показано ни взрывчатки, ни оружия, ни даже элементов которые бы подпадали под элементы для изготовления ВУ. Оружие появляется в деле только как потенциально существующее, где-то спрятанное. За которым он толи ехал, толи просто знал где «схрон». Как бы там ни было, но мы не увидели ничего из написанного на кадрах оперативных съемок, как это обычно демонстрирует КГБ РБ в таких случаях. Выдвинутые обвинения в создании ВУ, будет тяжело доказать в суде. По этому, ФСБ обвиняет Есипенко публично в «шпионаже», но по закону нужен иностранный «потребитель» информации.
Однако тут у россиян возникает проблема идентификации украинского Штирлица. В материалах ЦОС ФСБ, он проходит как сотрудник СВРУ, а в своем интервью Есипенко называет его уже сотрудником СБУ.
Такая разница в показаниях может свидетельствовать, что россияне исходили из функциональной идентичности украинских и российских спецслужб, где ФСБ может заниматься разведывательной деятельностью. Это лишний раз доказывает, что решение о задержании принималось наспех, человеком не знакомым с украинской спецификой, ориентированным на быстрый результат и с вполне конкретной задачей. Доказать сегодня принадлежность «куратора» к конкретной спецслужбе фактически не возможно, а это рушит все обвинения Есипенко в шпионаже.
На пресс-конференции жена Есипенко отмечает следы побоев и деформации тела, что он мог наговорить почти за неделю пыток, побоев, психологического давления и препаратов, мы можем только догадываться (источник). В данном случае не удивительно, что по версии ФСБ «куратор» Есипенко стал обладателем самой редкой в Украине фамилии «Кравчук». Думаем, он не стал «Шевченко» только потому, что памятник, возложение цветов к которому снимал Есипенко перед задержанием, они посадить бы точно не смогли. Таким образом, «Кравчук В.А.» это собирательный образ, своеобразная сублимация страхов политических заказчиков российских спецслужб перед неизвестным противником.
Тут же стоит отметить, что фотографии человека, выставленные в материалах Крым 24, точно также как и в расследовании А.Коца в комсомолке по «вагнеровцам» (источник) сделаны с банкомата или камеры наблюдения в банке, странно, что они еще не опубликовали дату и время перевода на карточку гонорара с назначением платежа «за съемки базы торпедных катеров в Балаклаве». Ведь по сути если у россиян есть доступ к банковским камерам, то о какой банковской тайне может идти речь в Украине?
В общем, история со Штирлицем, как и в случае с «вагнеровцами» шита белыми нитками.
Таким образом, история «куратора», вероятнее всего вымысел ФСБ, в ответ на демарш украинцев, спаливших сотрудников ФСБ из российского посольства (источник). В силу того, что у россиян времени на разбирательство какая из спецслужб участвовала в акции «покаяния российских дипломатов» не было, Есипенко решили сделать шпионом сразу всех украинских спецслужб.
И тут мы подходим к главному вопросу.
Зачем россиянам весь этот цирк?
Ответ на этот вопрос лежит сразу в нескольких плоскостях. Мы не будем вдаваться в детали и очертим пока лишь общие вектора и угрозы для украинской стороны в этом процессе.
Внешнеполитический вектор:
— Подрыв доверия к украинским спецслужбам со стороны наших западных партнеров. Это ограничивает доступ наших спецслужб к разведывательной информации партнеров, а, следовательно, значительно снижает уровень оперативности и адекватности реакций в секторе безопасности.
— Создает конфликт между западными медиаресурсами, работающими в Украине, и украинскими спецслужбами, которые используют их как структуры прикрытия. Этот конфликт значительно усложняет влияние наших нарративов в информационной повестке западных СМИ. Не говоря уже о подрыве доверия к этим проектам в России и возможный шквал критики Украины на международных медийных площадках.
— Если в ходе следствия выяснится, что Есипенко готовил теракт в интересах украинских спецслужб, то РФ может это использовать как «казус белли» для начала агрессии против Украины. Целью которой будет захват территорий для доступа к устью Днепра и организации подачи воды в Крым, а также нанесение непоправимого ущерба ВСУ по грузинскому сценарию.
Внутриполитический вектор:
— Президент. Как показывает кейс «Савченко», сидельцы всегда использовались в конкурентной борьбе для обвинений Президента и его команды в бездеятельности или недостаточной активности по освобождению задержанных. В случае с Есипенко к голосу политических конкурентов добавится еще и голос международного медиасообщества. Интервью для крымского телеканала свидетельствует, что из Есипенко уже делают медийную персону, а история приобретает характер сериала, есть обращение родственников к Президенту, МИДу и омбудсмену. Значит уже в ближайшем будущем надо будет давать ответы и занимать позицию. Учитывая замороженные процессы обменов, уже в течении месяца дело Есипенко превратится в политический фактор, определяющий рейтинг Президента в проукраинском сегменте. Попытки канализировать это дело в общий кейс «украинских заложников» не пройдут, в дело включены международные медиа наших западных партнеров.
— Мобилизационная готовность. В случае появления доказательств связи украинских спецслужб с задержанным, ситуация может вырасти в очередной «вагнергейт», новые расследования и обвинения Президента и руководителей спецслужб. Что спровоцирует кризис доверия к руководству сектора безопасности и подрыву мобилизационной готовности в условиях эскалации конфликта с РФ.
— Спецслужбы. Конфликт спецслужб на фоне интриг вокруг карьерных позиций в процессе поиска виновных и интересантов, подрывает доверие Президента как главнокомандующего к возможностям собственных спецслужб. В итоге в условиях эскалации конфликта Президент рискует остаться без развединформации. Эта тема уже вбрасывается (источник).
Информационно-пропагандистский вектор (основные нарративы):
— Американцы собирают компромат на Зеленского в Крыму, через свои ресурсы.
— Украина готовит терракты в Крыму.
— Зеленский и его команда не способны защитить журналистов от российских спецслужб.
— Украинские спецслужбы используют международные СМИ для прикрытия своей шпионской и террористической деятельности.
— Иноагенты — это не СМИ, а структуры прикрытия для шпионажа против России.
— Провал Есипенко — это предательство руководства спецслужб для решения своих карьерных вопросов.
— Украина не защищает своих агентов.
Мнение автора не обязательно отражает позицию проекта.
Павел Градский, Киев, специально для Belarus Security Blog
