Вы прочитаете этот материал за 12 минут.
Реальные реформы начнутся в Беларуси не после выборов, а только после того как политическая элита и общество осознают, что так дальше жить нельзя.
Разговоры о неизбежности экономических реформ бродят по беларускому медийному пространству подобно знаменитому призраку коммунизма по Европе в конце первой половины XIX века. Ограничусь одним примером, позаимствованным из статьи обозревателя сайта belrynok.by Татьяны Маненок «Беларусь снова перед выбором?»: «Мало кто сомневается, что после завершения выборной кампании в Беларуси последуют какие-то новации в экономической политике. Слишком много вызовов – и внутренних, и внешних – накопилось за последнее время, поэтому власти будут вынуждены что-то менять в своей политике».
Объективная необходимость реформ очевидна. «Беларуская модель экономического развития» (таково ее официальное название) давно дышит на ладан. Она прошла свой пик в 2006 году. В качестве обоснования данного утверждения отмечу, в частности, удвоение валового внешнего долга за 2007 год (USD с 6,8 до 12,5 млрд.). На 01.01.2015 данный показатель составил USD 40,6 млрд. долл., и за прошедший год он вырос незначительно. Стабилизация, однако!
Ее причина не является тайной. Стабилизация не связана с открытием второго дыхания беларуской модели. Все гораздо прозаичнее. Система вошла в режим, когда новые финансовые заимствования берутся для погашения старых.
Потребность «что-то менять в своей политике» осознается и в экономическом блоке властной «вертикали». Из него, как из «черного ящика», периодически поступают сигналы, которые независимыми экспертами интерпретируются в качестве первых ласточек, возвещающих о скором наступлении структурных реформ.
В сентябре в роли очередной ласточки выступил заместитель председателя правления Национального банка Тарас Надольный, пообещав участникам IX-о Российского национального банковского форума предоставить в октябре программу структурных реформ в реальном секторе Беларуси на 2016-2020 годы («Программа 2016-2020»).
Подготовка очередной программы не означает, что в экономическом блоке решили переосмыслить прежний курс и серьезно пересмотреть базовые принципы беларуской модели. Разработчики программы решили не морочить себе голову научной заумью, а воспользоваться советом Александра Лукашенко и пойти «от жизни». А экономическая жизнь в Беларуси крутится вокруг государственных предприятий, что и определило основную цель будущих реформ: «У наших предприятий не хватает оборотных средств даже на выплату заработной платы. Поэтому сегодня очень актуально стоит вопрос по разработке новой концепции проведения структурных реформ в реальном секторе экономики. Программа будет представлена на обсуждение общественности в середине октября».
Структурные реформы с целью пополнения оборотных средств «наших предприятий». Это беларуское ноу-хау.
Новый пакет реформ, по информации Надольного, предусматривает переход на сокращение операционных расходов, издержек предприятий, поиск выхода на новые рынки сбыта, а также вопросы по структуре госуправления на предприятиях. «Речь, – пояснил заместитель председателя правления Национального банка, – идет о разделении функций госоргана, как определяющего политику экономическую в той или иной сфере, и владельца госсобственности».
УП «Беларусь» и ЗАО «Россия».
«В разные периоды задачи и интересы власти претерпевали изменения, — отмечает американский историк Ричард Пайпс, — она бывала озабочена выживанием, обогащением, экспансией, модернизацией. Тем не менее, сохранялся ее «корпоративный» характер, так-же как и ее претензия на владение страной».
Корпоративный характер и означает неразделенность власти и собственности. В этой неразделенности, как в кощеевой игле, заключается главное условие существования беларуской модели. Рискну предположить собственное определение: Беларуская модель — это способ существования неразделенной власти и собственности в современном мире.
Разделите власть и собственность (де-факто, а не де-юре) и вы получите принципиально иную модель, в первую очередь, иную не экономически, а социокультурно. Для ее эффективного функционирования потребуются не только другие институты, но и другие исполнители.
Если с абстрактного уровня рассуждений спуститься на более приземленный, то беларуская модель предстанет в виде унитарного предприятия (УП «Беларусь»), т.е. предприятия с одним владельцем. Этим оно отличается от своего российского аналога, организованного по принципу закрытого акционерного общества (ЗАО «Россия»).
Полагаю, что имя владельца УП ни для кого не является тайной, поэтому привлеку его в качестве авторитетного эксперта по вопросу неразделенности власти и собственности: «Власть и президент прежде всего, я уже часто вам об этом говорил, должен контролировать самое главное три вещи: власть — она не приватизируется, собственность и деньги. Это должно быть сосредоточено прежде всего. Ну и потом, я уже говорил, идеология у нас не приватизируется и так далее» (01.06.2009).
Рекомендую обратить внимание на «и так далее». Корпоративная власть (см. цитату Пайпса) – это власть, претендующая на владение страной. Поэтому вне контроля владельца УП ничего не должно оставаться, даже то, что по недосмотру не было учтено при составлении всеобщей описи.
Предложения о разделении функций декларируется в Беларуси ужу не первый год, но дальше деклараций дело не идет. Соответствующий пункт имеется и в предвыборной программе Лукашенко. Но есть большая уверенность в том, что и на этот раз энергия реформаторов уйдет в гудок.
В современной Беларуси руководители предприятий, как и триста лет назад в Российской Империи дворянство, являются привилегированным сословием. Однако, как и триста лет назад, их привилегированность основана не на праве обладать собственностью, а на служении. В рамках беларуской модели данный принцип изменен быть не может, так как будет означать ликвидацию самой модели.
А чем ты готов пожертвовать ради реформ?
В основе «Программы 2016-2020», над которой сейчас Правительство работает совместно с Национальным банком, заложены «знаковые вещи, которые позволят Беларуси создать точки для долгосрочного экономического роста». Обсуждать программу, не ознакомившись с ее содержанием, бессмысленно. Но логично было бы предположить, что ее основные моменты заложены в предвыборной программе Лукашенко, поэтому к ней непосредственно и обратимся.
Первое, на что следует обратить внимание, – отсутствие каких-либо упоминаний о реформах, тем более о реформах структурных. Долгосрочный экономический рост, по всей видимости, должны обеспечить «новые подходы к модернизации экономики». Старые подходы позволили построить «десятки новых заводов» и установить на них «современное оборудование». Но «желаемой отдачи без эффективного управления» не получилось. «Поэтому в будущей пятилетке нам необходимо наряду с обновлением производств модернизировать управление. Именно тогда мы получим реальную отдачу от модернизации – завоюем новые рынки, продадим продукцию с прибылью и достойно заплатим каждому труженику».
Что, однако, мешало это сделать за два предыдущих десятилетия? В пятую предвыборную программу, например, включен пункт о предоставлении государственной поддержки предприятиям независимо от форм собственности на равноправной основе. Тут следует напомнить, что статья 13 Конституции РБ, принятой в 1996 г. по личной инициативе Лукашенко, «гарантирует равную защиту и равные условия для развития всех форм собственности». Сам инициатор конституционной реформы, между прочим, согласно статье 79, является гарантом не только статьи с несчастливым номером, но и всех остальных статей Основного Закона.
Говоря о реформах необходимо помнить, что экономические реформы в демократических странах коренным образом отличаются от реформ в авторитарной Беларуси. В первом случае они основываются на обратных связях и являются ответом на политическое и экономическое давление снизу. Во втором, также любят рассуждать об интересах народа, делая при этом все для подавления политической конкуренции. Но политика – это механизм для выявления и согласования интересов различных социальных групп. При ее отсутствии реформы инициируются правящей элитой в ответ на дезорганизацию общества и истощение ресурсов.
Нет ничего удивительного в том, что у правящей элиты и у общества при этом формируются свои представления о реформах. Для правящей элиты – это способ расширить ресурсную базу, с целью предотвращения катастрофы. Для общества (его большинства) – возможность восстановить попранный принцип Справедливости, как воплощение абсолютной Правды, как источник увеличения различного рода благ.
Обратимся к таблице, позаимствованной на сайте НИСЭПИ (iiseps.org). На протяжении пяти лет большинство беларусов стабильно высказывается за проведение рыночных реформ. Естественно среди противников Лукашенко (те, кто ему не доверяет) доле реформаторов выше, чем среди его сторонников (те, кто ему доверяет): 75,6% и 42,1% соответственно.
Казалось бы, при такой социологии можно уверенно констатировать наличие реформаторского потенциала в беларуском обществе. Но рекомендую не спешить с подобным выводом. В декабре 2013 года социологи НИСЭПИ поинтересовались у беларусов, какие реформу следует провести главе государства в течение ближайших 12 месяцев. Приведу три наиболее популярных ответа: повысить минимальную зарплату – 62%, повысить пенсии – 42% и улучшить отношение с Западом – 33%.
Замечательно, согласитесь! Если ближайшим результатом реформ будет повышение зарплат и пенсий, то большинство беларусов будет готово голосовать за подобное реформирование двумя руками.
Но вернемся к таблице. В мае 2011 года в разгар рукотворного финансово-экономического кризиса доля реформаторов в беларуском обществе оказалась максимальной, что сигнализировало, в первую очередь, не о готовности к переменам, а возросшем уровне недовольства текущим положением дел. «При сжатии объема ренты, — отмечает российский политолог Дмитрий Бадовский, — запрос на монополию государственного ее перераспределения усиливается. Требование состоит также в обеспечении государством декларируемой им справедливости выхода из кризиса «не за счет народа» и «не в пользу банков и бизнеса», а «помогая простому человеку»». Об этом необходимо помнить, анализируя результаты опросов.
Исторически сложившийся порядок, если даже он угрожает обществу катастрофой, обладает мощной силой сопротивления изменениям. Поэтому готовность общества к реальным реформам определяется не декларациями, фиксируемыми в ходе социологических опросов, а жертвами, на которые готовы пойти люди ради улучшения своей жизни в будущем.
Шаг вперед, два шага назад.
Власть боится общества, тем более общества мобилизованного, т.е. возбужденного. Не буди лихо, пока тихо. Не занимайся реформой пенсионной системы, пока пенсионеры активно не проявляют недовольства. Не занимайся структурными реформами экономики, пока Россия согласна выдавать кредиты. Список легко можно продолжить.
Однако по меткому выражению Лукашенко у этого полена есть другой конец. Раздавая природную ренту, Бог обошел беларускую правящую элиту стороной. Отсюда непрерывные попытки повысить эффективность государственных предприятий за счет их технической модернизации и совершенствования управления.
Техническую модернизацию (завоз нового оборудования и новых технологий) в качестве панацеи рассматривал еще Алексей Михайлович (отец Петра I). В Беларуси пик подобного типа модернизации пришелся на 2013 год. Сомневающимся рекомендую обратиться к тексту соответствующего послания главы государства. Слово с корнем «модернизац» встречается в нем 49!
Ограничусь одной цитатой: «Нынешний этап социально–экономического развития особый. Он требует ускоренных темпов этого процесса, процесса модернизации. Дело в том, что происходящая в настоящее время смена доминирующих технологических укладов открывает «окно возможностей» для успешного выхода на новую волну экономического роста».
Попытка воспользоваться «окном возможностей» закончилась многомиллиардными убытками в долларовом эквиваленте, поэтому от модернизации «широким фронтом» в спешном порядке пришлось отказаться и перейти модернизации точечной.
Мне уже неоднократно приходилось отмечать, что успешные экономические реформы нигде и никогда не сводились к чисто экономическим преобразованиям. Успешные реформы – это, прежде всего, деятельность по расширению пространства свободы. Поэтому смысл любой рассчитывающей на успех реформы должен заключаться в стимулировании деятельности соответствующих субъектов, их творческих потенциалов.
Но мы помним, что беларуская модель построена по принципу унитарного предприятия (УП «Беларусь»), и потому она не предусматривает наличия иных субъектов. В этом и заключается главная проблема хозяина УП. Он канатоходец. Шаг влево, шаг вправо будет означать падение, т.к. повышать эффективность экономики можно только за счет формирования независимых экономических субъектов, но их количественный рост способен подорвать политическую монополию хозяина УП.
Поэтому в среднесрочной перспективе мы, вероятно, станем свидетелями реформаторских усилий по принципу: шаг вперед, два шага назад. Но количество имеет свойство переходить в новое качество. Возвратно-поступательная шагистика, как учит история, в конце концов заканчивается состоянием, при котором политическая элита и общество осознают, что ТАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ.
С этого момента и начинаются реальные перемены, и осуществляются они в неуправляемом режиме.
Сергей Николюк, специально для Belarus Security Blog
