И привел Бог к Адаму Еву, и сказал: «Выбирай себе жену». (Народный фольклор)
Одно из ключевых мест в политическом процессе, охватывающем абсолютное большинство современных государств, занимает электоральная культура, или, другими словами, специфика вовлеченности граждан в систему избирательных механизмов. Это своего рода индикатор, характеризующий степень демократичности общества.
Российский исследователь Ю.А. Веденеев рассматривает электоральную культуру в различных ракурсах. В широком смысле – это культура политического и государственно-правового строительства, законотворческой деятельности и правоприменения избирательного законодательства. В узком смысле – культура поведения граждан в избирательном процессе. В данном контексте важен анализ активности избирателей и оценка протестных настроений в социуме. Соответственно, электоральная культура может характеризоваться как активная или пассивная, либеральная или оппозиционная. Особо выделяется контролируемая конформистская электоральная культура (Р.Ф. Туровский, 1999).
Проблематика взаимодействия и взаимозависимости культуры, демократии и права приобретает особый интерес для понимания перспектив развития государственности, роли такой сферы публично-правовых отношений, которая связана с ротацией и передачей власти по итогам выборов. Речь идет о формировании новой нормативной модели организации и проведения выборов, включая тип избирательной системы, которая обеспечивает и гарантирует легитимный процесс свободного, равноправного и основанного на Конституции и законах волеизъявления граждан. В этой связи вполне резонна постановка ряда проблемных вопросов – о ресурсах развития демократического избирательного процесса и об управлении этими ресурсами; эффективности применения смешанной избирательной системы и обеспечения активного и равноправного участия граждан в осуществлении политической власти.
Очевидно, что характер тех или иных проявлений электоральной культуры напрямую связан с не только особенностями коллективной ментальности и гражданской активности населения, но и региональных культур. Сегодня учёные зачастую оперируют понятием «электоральное пространство», которое связывается как с географическими параметрами, так и с конфигурацией политических сил накануне выборов.
В основном региональными исследованиями электоральных процессов занимается наука, известная как электоральная география (Gudgin, Taylor, 1979). Эта наука развивается на Западе с начала прошлого века (см. экологический подход А. Зигфрида). На постсоветском пространстве она обрела известность в конце ХХ века. В зарубежной научной литературе не раз возникали дискуссии по поводу реальной научной ценности электоральной географии (Taylor, 1989). Довольно распространенной является точка зрения, в соответствии с которой электоральная география произвела огромное количество работ преимущественно описательного характера, не предложив при этом объясняющих методик и работая в отрыве от политологии.
В настоящее время существует огромная потребность в междисциплинарной интеграции региональных исследований электорального процесса, которыми в отрыве друг от друга занимаются политологи, социологи, психологи, географы и культурологи. Ведь только применение интегративного подхода может быть продуктивным при комплексном исследовании и прогнозировании поведения избирателей. Особенно с учётом того факта, что каждое территориальное сообщество определенным образом позиционируется в системе координат электорального пространства (как в региональном, так и в социокультурном измерении).
В целом, электоральная география не только анализирует текущие (на момент выборов) настроения избирателей, но и рассматривает весь спектр причин, влияющих на тот или иной выбор населения. Среди объективных факторов, оказывающих воздействие на результаты выборов, выделяются такие социальные характеристики, как: возрастная структура населения, уровень жизни, уровень безработицы, доля лиц с высшим образованием, региональная политическая культура и т.д. В частности, в сельских районах, где велика доля лиц пенсионного возраста, преобладают консервативные настроения, а там, где в возрастной структуре населения наблюдается перевес молодёжи и лиц среднего возраста, распространены более радикальные настроения и реформаторские взгляды.
Объективация электоральной культуры происходит, в первую очередь, на законодательном уровне. Так, в последние десятилетия был разработан ряд важнейших международных документов, которые в совокупности создали международные избирательные стандарты. В частности, принятый в 1990 году Копенгагенский документ Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и другие международные документы устанавливают два необходимых условия демократических выборов: 1) всеобщее и равное избирательное право; 2) тайное голосование. Международные конвенции, запрещающие дискриминацию по расовому или половому признаку, другие элементы либерализации избирательного процесса еще более усиливают право участвовать в выборах на основе «всеобщего и равного избирательного права».
Более того, чтобы в полной мере быть «свободными и честными», выборы должны также соответствовать ряду других стандартов. Чтобы избирательный процесс был свободным, граждане должны иметь не только право, но и возможность выбирать. Т.е. должна существовать свобода собраний, объединений, передвижения и слова для кандидатов, партий, избирателей, средств массовой информации, наблюдателей и других. Политическая обстановка должна исключать запугивание. Сами выборы должны проводиться при честном голосовании и подсчете голосов, без фальсификаций, беспристрастными избирательными органами. Политические партии и отдельные лица должны иметь достаточные возможности участвовать в выборах, а связанные с выборами споры и претензии должны быстро и справедливо решаться до или после дня выборов. Честность требует также равных условий. К примеру, нельзя допускать злоупотреблений государственными ресурсами в агитационных целях, а все партии и кандидаты должны иметь достаточную возможность общаться с избирателями и завоевывать их поддержку, включая равный доступ к средствам массовой информации.
И хотя избирательное законодательство в различных государствах может и должно иметь свою региональную специфику, однако в целом проведение в полной мере справедливых и прозрачных выборов невозможно без учета принципов и норм международного права, закрепленных в соответствующих документах.
От теории перейдем к практическим аспектам данного явления, сопоставляя некоторые факты из избирательной практики двух стран постсоветского региона – Беларуси и Грузии.
Фактически на всём постсоветском пространстве до сих пор ощущается эхо эпохи, когда под выборами подразумевалось формальное выдвижение передовых партийцев в органы вышестоящей власти. Но если в странах Прибалтики, а также в Грузии, это явление уже стало преимущественно достоянием прошлого, то во всех остальных государствах СНГ проблемы с нарушениями в ходе избирательного процесса так или иначе имеют место, а их полное преодоление в ближайшей перспективе не просматривается.
Поэтому неудивительно, что, согласно данным исследования, проведенного несколько лет назад Международным исследовательским центром Гэллапа в 125 странах мира, оказалось, что именно в государствах бывшего СССР существует самое низкое в мире доверие к выборам: в их честность верят лишь 26% мужчин и 25% женщин. На этом фоне весьма подозрительно, а если говорить точнее, то просто абсурдно выглядят данные, приведённые Информационно-аналитическим центром при Администрации президента Республики Беларусь летом 2012 г., согласно которым склонны доверять результатам парламентских выборов аж 84% граждан Беларуси, а 75% не возражают против проведения досрочного голосования.
Принуждение к досрочному голосованию, фальсификация явки избирателей, избирательная «карусель», незаконные вбросы бюллетеней в урны, запрет на фото- и видеосъёмку на участках, прямые указания избирателям со стороны членов комиссии в отношении голосования за определенных кандидатов, создание многочисленных препятствий для наблюдателей в созерцании процесса подсчёта голосов – таковы основные нарушения, регулярно фиксируемые на белорусских парламентских и президентских выборах.
Понятно, что с учетом сложившейся ситуации ни миссия ОБСЕ, ни ряд других влиятельных международных организаций не признают легитимность белорусских выборов. Между тем, наблюдатели от СНГ и, в частности, от Государственной Думы Российской Федерации, присутствовавшие на выборах в Беларуси, отметили – дословно – «высокую демократичность белорусского избирательного процесса и его соответствие международным стандартам». Такая разбежка в трактовках обусловлена не только характером наблюдения (пребыванием на заранее определённых белорусской стороной участках в строго согласованное время), но и геополитическими интересами субъектов СНГ, в особенности России, непосредственно заинтересованной в продолжении сюзеренно-вассальных отношений с Беларусью. В итоге доходит до курьёзного: некоторые соотечественники на полном серьёзе предлагают прекратить «этот спектакль под названием “выборы”» и перенаправить зарезервированные на его проведение бюджетные средства на иные благие цели. Несмотря на всю парадоксальность подобных заявлений, резон в них есть, т.к., по мнению многих аналитиков, исход выборов 2015 года уже фактически предрешён, поэтому ни выдвижение единого кандидата, ни гипотетический бойкот, ни инициатива «Народный референдум» существенного воздействия на реальное положение вещей оказать не смогут.
Пока одни экстрасенсы предсказывают Беларуси резкие перемены уже в ближайшее время, а другие – напротив, отсутствие каких-либо значимых перемен, примерно с такой же тактикой действуют и наши политические нострадамусы, ввиду чего вопрос «Что же спасёт Беларусь?» (стихийный выход народа на Площадь, «рука Москвы», «тёмная лошадка» из действующей номенклатуры, вмешательство инопланетян или Божественного Провидения и т.д.) по-прежнему открыт. При этом, что характерно, никто не берётся делать ставки на выходцев из оппозиции, которой обычно суммарно отводится не более 12% голосов поддержки в избирательных бюллетенях.
На текущий момент, пока оппозиционные структуры в РБ пытаются определиться с единой стратегией действий на грядущих президентских выборах, власть имущие заблаговременно сужают своим противникам поле для манёвров, внося ряд существенных изменений в Избирательный кодекс и тем самым дополнительно перестраховываясь и укрепляя позиции государственной вертикали. Соответственно, ожидать какой-либо либерализации в плане совершенствования избирательного законодательства также не приходится. Скорее, наоборот. Из электоральной практики соседей перенимается всё то, что может хоть каким-то образом содействовать укреплению нынешнего режима. Ведь, как известно, предупрежден – значит, вооружен. Поэтому, думается, что во время недавней поездки в Грузию секретарь белорусского Центризберкома Николай Лозовик не только бегал с фотоаппаратом по местным достопримечательностям, но и вникал в особенности грузинского избирательного кодекса.
В Грузии, кстати, с одной стороны, в политической сфере тоже далеко не все гладко, с другой – по крайней мере, обеспечивается полная прозрачность выборов как в прямом (начиная с прозрачных урн для голосования), так и в переносном смысле (соблюдение международных норм и национальных стандартов, отсутствие препятствий для работы независимых наблюдателей).
Следует отметить, что широко практикуемое в белорусских реалиях досрочное голосование в Грузии не имеет характера столь массового явления. За неделю до президентских выборов 2013 года голосовали военнослужащие-миротворцы, находящиеся за пределами страны, за несколько дней – пациенты некоторых больниц и заключенные, и наконец – непосредственно на проведение президентских выборов был отведён всего лишь один выходной день.
Основное нарушение, зафиксированное международными избирателями в Грузии – при наличии специальных кабинок для голосования лиц с ограниченными возможностями, помещения для голосования чаще всего оказывались необорудованными пандусами, т.е. были совершенно не приспособлены для личного присутствия таких людей, большинство из которых все же голосовало на дому.
Что же касается процедуры подсчёта голосов (а, как известно, принцип «не важно, как проголосовали, важно, как подсчитали» по-прежнему действует во многих странах СНГ), то на президентских выборах в Грузии международные наблюдатели могли не только находиться в непосредственной близости от столов с бюллетенями, но и самолично проверять содержимое каждого из этих документов.
Примечательно и то, что даже с учетом всех реальных, а также вероятных нарушений, лидер президентской гонки имел явный отрыв от остальных претендентов, в сумме набрав 62% голосов поддержки пришедших на участки избирателей (явка составила 46%; согласно местному законодательству, нижнего порога явки в Грузии нет).
Эти цифры весьма контрастируют с занимательной избирательной «математикой» в других постсоветских республиках. В частности, согласно официальным данным, голоса «за» нынешних лидеров на последних президентских выборах распределялись следующим образом: почти 80% в Беларуси (при явке в 90%), 85% в Азербайджане (явка – 72%), 84% в Таджикистане (явка – 87%), 88% в Узбекистане (явка – 90%), 95% в Казахстане (явка – 90%), 97% в Туркменистане (явка – 96%). Складывается невольное ощущение, что «красивые и элегантные» циферки в промежутке от 80 до 97 % являются излюбленной комбинацией авторитарных режимов. Нарисовать в протоколах сразу 100 % им не позволяет логика, а меньше 80% – самолюбие.
Но проблема, конечно же, не только, да и не столько в цифрах. К примеру, при внешней, вполне соответствующей мировым стандартам, демократичности размером в 63% поддержки В. Путина на последних президентских выборах в России, от пристального взора экспертов все же не могли ускользнуть как абсолютно недемократичная модификация избирательного законодательства, так и многочисленные грубые нарушения в процессе осуществления выборов, позволяющие сделать неутешительный вывод о пока еще не слишком высокой электоральной культуре российских граждан. К сожалению, в большинстве соседствующих с РФ государствах (в т.ч. в родной Беларуси) дела в этом плане также обстоят далеко не лучшим образом.
Ирина Шумская, Belarus Security Blog.
