Вы прочитаете этот материал за 7 минут.
Во все времена жизнь рысью мчится вперед. Вслед за событиями происходят изменения в разных науках, в том числе военных. Уже давно стали историей войны во Вьетнаме, на Фолклендах и в Афганистане, ближневосточная «Буря в пустыне», бомбардировки Сербии, «контртеррористическая операция» в Чечне. Самые последние военные кампании – «гибридная война» в Украине, гражданская война и российская интервенция в Сирии, борьба против ИГИЛ в той же Сирии и Ираке.
Что общего мы видим в боевых действиях последних 10—15 лет? Прежде всего то, что уходят в прошлое (вероятно, уже ушли) крупные операции с использованием большой массы сухопутных войск и бронетехники, воздушные налеты сразу нескольких десятков самолетов (не говоря уже о сотнях). В Сирии и на Украине практически все боевые операции на различных участках (в том числе в городах) ведут небольшие тактические подразделения, численностью не выше батальона. Видимо, это примета времени.
Не случайно в Беларуси главная ставка сделана на действия армейских подразделений уровня рота – батальон. То есть, наши стратеги – во главе со стратегом № 1 – взяли за основу нечто среднее между советскими частями спецназ и партизанскими отрядами, опять же советскими.
Поэтому имеет смысл бросить взгляд на особенности действий малых тактических единиц во время Второй мировой войны и в некоторых конфликтах после нее.
Начну с применения пулеметов, имея в виду ручные и единые пулеметы калибра 7,62—5,45 мм.
Были у немцев «охотничьи команды» (ягдкоммандо), весьма успешно боровшиеся с партизанами в лесах и на болотах. Их опыт показал, прежде всего, что в малой тактической группе типа взвода (от 15 до 25 чел.) должно быть три пулемета. Четыре или пять – тоже неплохо, хотя излишества вредны. А вот два – мало, с одним лучше вообще не высовываться.
Почему именно три? Потому что три пулемета в случае окружения группы обеспечат круговой обстрел, а при прорыве из кольца они сосредоточенным огнем «проломят брешь» в боевых порядках противника.
Система организации огня – кинжального типа, т.е. с разных сторон по отношению к линии движения подразделения противника (спереди и справа, или спереди и слева). Стрелять во фланг противнику всегда лучше, чем в лоб; в спину – иногда лучше, чем во фланг. Дистанция эффективного пулеметного огня не превышает 300—350 метров. То же самое подтвердил советский опыт в Афганистане и Чечне, американский во Вьетнаме и на Ближнем Востоке.
Нередко «охотники» атаковали крупные партизанские колонны, выдвигавшиеся на исходные рубежи для атаки населенного пункта или охраняемого железнодорожного моста. Засаду при этом всегда готовили очень тщательно. Старались выбрать такое место, где движение колонны оказывалось стесненным хотя бы с одной стороны рельефом местности (склоном холма, обрывом, оврагом, болотной топью). Чаще всего засаду устраивали там, где дорога (тропа) поворачивает влево по ходу движения. Сами охотники при этом оказывались впереди справа сбоку от противника. В результате идущим по дороге (тропе) было неудобно разворачиваться в цепь лицом к врагу. А пулеметчики «охотников» огнем с двух разных направлений выкашивали партизан и перекрывали им путь к отступлению.
Очень хорошее место для устройства засады – броды через реки. Сопротивление воды неизбежно ограничивает скорость движения людей. Вода не позволяет залечь, спрятаться, отползти в сторону. Топкое дно, скользкие камни, течение мешают хорошо прицелиться. Два ручных пулемета и один снайпер в засаде на броде гарантированно «выбивали» целую группу партизан.
Партизанскую колонну (отряд) «охотничья команда» встречала шквальным прицельным огнем из всех стволов с дистанции 70—100 метров, не позволявшей партизанам применять ручные гранаты. Для увеличения плотности и точности огня «охотники» часто притягивали пулеметы и пистолеты-пулеметы ремнями к пенькам либо к сучьям деревьев. Тогда оружие не дергалось, можно было вести прицельный огонь в очень высоком темпе. Пулеметчики расстреливали одну ленту (из MG-34) или один диск (из ДП).
Внезапный огневой налет из засады (не более 20—25 секунд) выбивал командиров и пулеметчиков, заставлял партизан отказаться от операции и тащить на себе раненых назад в лагерь. Ограниченная продолжительность ведения огня объясняется просто: хаотичный ответный огонь в таких случаях начинается через 7—8 секунд; организованное сопротивление – через 25—30 секунд.
Уходя после огневого налета, «охотники» не появлялись на открытом пространстве (дорогах, просеках, полянах, на высохшем болоте). Их путь, намеченный заранее, проходил по лесным зарослям, обратным скатам холмов, лощинам и оврагам. Направление – не просто назад, а в сторону от места засады. Отход прикрывал третий пулеметчик, расположившийся на удалении 150—200 метров от основной огневой позиции. Своей стрельбой он заглушал звуки шагов убегавших «охотников», сам уходил последним. На путях отхода «охотники» часто ставили мины-ловушки (обычно ручные гранаты на растяжках).
В настоящее время вся территория европейской части бывшего СССР сильно урбанизирована. Поэтому боевые действия в населенных пунктах либо преобладают над действиями в поле (лесу), либо на них приходится 30—40 % всех боевых столкновений.
Для такого рода действий сохраняют силу положения «Боевого устава Советской Армии», собранные в разделе «Боевые действия в городе». Нелишне сказать, что все строки этого Устава, выражаясь метафорически, «написаны кровью». Они не устарели. Хочу напомнить, что во время бесславного штурма Грозного федеральными силами в декабре 1994 – январе 1995 гг. российские генералы и офицеры игнорировали абсолютно все положения указанного раздела собственного «Боевого устава». Это закономерно повлекло за собой огромные, а главное – неоправданные потери в личном составе и бронетехнике.
Чеченские боевики применяли пулеметы во время боев в населенных пунктах в основном для огневых засад, а также для прикрытия работы снайперов и гранатометчиков. Действовали по принципу «челнока»: снайпер производил один – два выстрела, гранатометчик – один выстрел, после чего сразу менял позицию. Пулеметчик его прикрывал. Обычно он тратил на прикрытие отхода одну пулеметную ленту (не более 100 патронов). Затем сам менял позицию.
В городах чеченские боевики действовали малыми группами (по 5—7 человек): один наблюдатель, один снайпер, 2—3 гранатометчика, один пулемет ПК (расчет – 2 человека).
Позиции для пулеметов они оборудовали либо в подвальных помещениях (если при этом сохранялся обзор местности), либо на верхних этажах угловых зданий (но не чердаках), либо за естественными укрытиями на местности (например, за кирпичным фундаментом ограды). При этом старались прикрывать позиции подручными средствами (например, мешками с песком или трупами убитых).
Если надо было наступать, автоматчики и гранатометчики продвигались под прикрытием пулеметного огня, закреплялись на новом рубеже и открывали огонь, под прикрытием которого подтягивались пулеметчики. Именно такой тактики действий требовал советский «Боевой устав». Чеченцы соблюдали его положения, а федералы постоянно нарушали их.
Война в Чечне показала, что в условиях насыщенности войск тяжелым стрелковым вооружением, широкого использования на поле боя танков, САУ, БМП и БТР главным принципом применения пулеметов, а также других огневых средств (гранатометов, огнеметов, минометов) является манёвр, постоянное перемещение с одной огневой позиции на другую. Личный состав подразделений желательно делить на боевые тройки, к расчетам пулеметов, ручных и станковых гранатометов добавлять еще по одному человеку. Втроем бойцам легче взаимодействовать: если один получит ранение, его легче вытащить из-под огня вдвоем. А если у кого-то случится задержка в стрельбе из-за неисправности, вдвоем легче его прикрыть. (В этом случае надо дать сигнал «Прикрой!», а прикрывающий должен ответить «Держу»).
Максим Петров, специально для Belarus Security Blog.
