Объект «Двина» – здесь были «атомные дубины» Страны Советов

18.06.2020

732

Вы прочитаете этот материал за 17 минут

Недавно довелось побывать на когда-то очень секретном и тщательно охраняемом объекте «Двина», расположенном около г. Поставы Витебской области.

Секретным объект «Двина» был потому, что на нем с 15 мая 1960 г. размещались четыре советских баллистических ракеты Р-12У (унифицированная). А появился здесь объект «Двина» благодаря тому, что в 1959 г. постановлением Правительства СССР был создан новый род войск – Ракетные войска стратегического назначения (РВСН). В этом же году на вооружение была принята баллистическая ракета Р-12 (по классификации НАТО SS-4 «Sandal»), которая снаряжалась термоядерной боевой частью мощность в 1 или 2 мегатонны и была способна поразить цель, расположенную на расстоянии 2000 км от места запуска.

Кстати, летом 1962 г. 51-я дивизия РВСН, вооруженная такими ракетами, была отправлена на Кубу в составе 50-тысячной группировки советских войск, что привело к знаменитому «Карибскому кризису» в октябре 1962 г.

Первоначально баллистические ракеты запускались с наземных пусковых площадок позиций ракетных дивизионов. Для их защиты от проникновения на них посторонних, в первую очередь – диверсионных групп противника, выставлялись усиленные караулы, а также было оборудовано несколько рубежей сигнализации и охраны.

Первый рубеж охраны, обозначавший границу запретной зоны, располагался на довольно значительном расстоянии от объекта и представлял собой натянутую по стволам деревьев колючую проволоку.

На втором рубеже располагалась «путанка» — тонкая петлевидная проволока, которая укладывалась слоями на землю. При попадании человека или зверя в этот «капкан» выбраться из него самостоятельно было практически невозможно.

Третий рубеж, который именовался электромеханической системой «Тантал», располагался в нескольких сотнях метров от объекта. Он представлял собой трехметровый забор из колючей проволоки, прикрепленной к внешней стороне бетонных столбов, на которой располагались таблички с предупреждающими надписями «Стой! Проход воспрещён». С внутренней стороны столбов были деревянные доски с изоляторами, на которых змейкой, при помощи пружин, крепилась тонкая стальная проволока, находившаяся под током. При попытке преодоления этого рубежа происходил разрыв участка цепи, что приводило к срабатыванию индикации на табло в караульном помещении.

Четвертым рубежом, который располагался на расстоянии 20 м от технической зоны, являлась система «Графит» – натяжная сигнализация из проволоки толщиной примерно 0,5 мм. Один конец проволоки был жёстко прикреплен к дереву, а второй – к датчику натяжного действия, прикрепленному к другому дереву, на высоте около 30 см. При натяжении этой проволоки человеком или животным происходило срабатывание датчика. Заметить такую проволоку в лесу, даже зная, где она находится, было практически невозможно.

Пятый рубеж располагался на расстоянии 10 м от объекта. Это была система «Сосна» – 3,5-метровый забор из колючей проволоки с козырьком наружу. Проволока натягивалась рядами через 8 см, а не 15 см, как было установлено Уставом гарнизонной и караульной службы, и крепилась специальными скобами к деревянным накладкам на столбах. По проволоке пропускались электрические импульсы и в случае ее обрыва или даже касания в караульном помещении срабатывала сигнализация, указывающая участок срабатывания датчика.

В 1964 г. эта система пяти рубежей сигнализации и охраны была дополнена шестым – электризуемым заграждением, которое размещалась в 5 м от системы «Сосна». Это заграждение, официально именуемое «П-100», а неофициально – «сетка» представляла собой наклонный забор высотой около 4 м из очень тонкой, практически незаметной, стальной сетки, которая при помощи изолированных оттяжек из толстой проволоки крепилась под углом 30*: верхней частью – к бетонным столбикам, нижней – к земле. На сетку подавалось рабочее напряжение 380 вольт, а в ночное время или в случае боевой тревоги – 1700-2000 вольт. Но на время проведения профилактических и ремонтных работ «сетка» была обесточенной, чем нередко пользовались солдаты, успевая за это время «сбегать в самоволку». Однако иногда самоволки заканчивались трагически – известно несколько случаев, когда возвращавшиеся из самоволки солдаты погибали, получив от «сетки» удар током. Нередко по этой же причине погибали и лесные обитатели. Хотя был случай, когда сильно испуганный кем-то лось успешно преодолел все рубежи охраны, в том числе и «сетку», стремглав промчался через объект и, так же успешно преодолев все рубежи охраны, скрылся в лесной чаще. Правда, не известно, была ли «сетка» под током или нет.

Были случаи и целенаправленного загона зверей на электрическое заграждение. Например, в Поставском полку караул загнал на «сетку» лося. Об этом прознал особый отдел и командира роты, который был начальником того караула, исключили из партии.

Для исключения попадания личного состава объекта в зону поражения «сетки» со стороны технической зоны, на расстоянии 12 м от нее располагался защитный забор произвольного образца.

В дополнение к перечисленным рубежам сигнализации и охраны, предусматривалось установка и противопехотного минного поля «Кактус». Однако его установка, в целях безопасности, осуществлялось в случае опасности войны.

Кроме того, по периметру боевой зоны были установлены ДОТы.

Теперь об этой многоуровневой системе сигнализации и охраны напоминают еще почти полностью заросшие кустами и деревьями бойницы ДОТов, уцелевшие кое-где бетонные столбы, да куски кабелей и колючей проволоки, которые то и дело попадались под ноги во время «экскурсии» по этому давно заброшенному объекту и лесу вокруг него.

Однако, хотя сейчас какой-либо охраны объекта нет, попасть на него все же не просто – дорога, когда-то уложенная бетонными плитами, которые привозили аж из Москвы, перегорожена двумя рвами с высокими насыпями.

Таким образом, для защиты позиций баллистических ракет от проникновения на них посторонних предназначались усиленные караулы и несколько рубежей сигнализации и охраны. Для защиты позиций от налетов авиации противника предназначались средства ПВО. А вот от поражения такими же баллистическими ракетами противника с ядерной или термоядерной боевой частью пусковые площадки были беззащитны, так как насыпанные вокруг каждой площадки земляные валы высотой 4-5 м могли защитить ракеты только от глаз стороннего наблюдателя, но не от ракет противника. В этой связи было принято решение размещать каждую ракету в шахтной пусковой установке (ШПУ). Во исполнение данного решения в 1959 г. на полигоне Капустин Яр прошли испытания газодинамического, т.е. на собственных двигателях, старта ракеты Р-12 из экспериментальной ШПУ, а в 1960 г. был издано распоряжение Правительства СССР о разработке шахтного стартового комплекса проекта 8П763 «Двина», которая была выполнена в ГСКБ «Спецмаш».

Конструктивно 8П763 «Двина» состоял из четырех ШПУ в которых размещалось по одной ракете Р-12У (индекс 8К63У), которая отличалась от ракеты Р-12 отсутствием промежуточного днища в баке окислителя и стабилизаторов, а также облегченными баками и сухими отсеками.

ШПУ представляло собой шахту с бетонным стволом глубиной 30 м и диаметром 7 м, на дне которой находился стартовый стол ракеты. Внутри бетонного ствола был пусковой стальной стакан – цилиндр, изготовленный из стали марки 30 диаметром 5 м с толщиной стенок 16 мм. В газоотвод между стаканом и стволом шахты выходили горячие газы двигателя ракеты при его запуске. Для снижения теплового воздействия на ракету, газоотвод в верхней части расширялся и имел направляющие лопатки для отвода газов в сторону.

Сверху шахта защищалась железобетонной «крышкой» – защитным устройством 8У13 весом около 36 т, которое перед пуском ракеты при помощи домкратов сдвигалось по рельсам в сторону.

Так выглядела железобетонная «крышка» ШПУ после вывода ракет

Так она выглядит сейчас вблизи …

После того, как мародеры извлекли из шахт все более-менее пригодное для сдачи на металлолом, шахты для безопасности были закрыты бетонными плитами.

Шахта имела шесть технологических ярусов (этажей), на которых размещалось оборудование или с которых осуществлялся доступ к узлам ракеты. Для перемещения между ярусами был лифт.

Верхний (первый) ярус был оголовком шахты, в нем размещался и эвакуационный выход; второй – предназначался для стыковки дренажного рукава бака окислителя; третий – для доступа к приборному отсеку ракеты; четвертый – для доступа к двигателю ракеты; пятый – для доступа к стартовому столу и газоструйным рулям ракеты, а также для стыковки кабелей и заправочных коммуникаций; шестой (самый нижний) – для размещения оборудования заправки компонентов топлива и обслуживания насосов откачки конденсата со дна ШПУ.

Все четыре ШПУ располагались в вершинах прямоугольника 70х80 м, в центре прямоугольника располагался технологический блок, с которым ШПУ связывались потернами (галереями). По потернам были проложены магистрали компонентов ракетного топлива, пневмокоммуникаций, управления, связи и энергетики – они занимали почти половину сечения потерны.

Технологический железобетонный блок, который был заглублен в землю и обсыпан слоем грунта, имел два яруса (этажа) и два выхода. Выход на поверхность имел противохимический тамбур и был защищен двумя бронированными дверями бункерного типа с двумя якорными задвижками.

Засыпанный вход в технологический блок

В верхнем ярусе технологического блока находились помещения КП (пультовая, комнаты системы дистанционного управления заправкой, комнаты отделения подготовки данных, комнаты отдыха офицеров дежурной смены, помещения фильтровентиляционного оборудования, санузлы). В нижнем ярусе, с которого был доступ в потерны пусковых установок и в залы двойной этажности, размещались комната отдыха дежурной смены, многочисленные хранилища ЗИПа, коммутационное оборудование систем энергетики, радиоузел, помещения химика-дозиметриста с оборудованием.

Также в технологическом блоке располагались емкости горючего и окислителя, дизель-генераторы, электрощитовая. Потерны и все помещения, в которых хранились компоненты топлива, отделялись от жилых помещений герметичными бронедверями. Помещение рессиверной, в котором хранились баллоны с запасом сжатых газов, находилось вне технологического блока, между потернами 1-й и 3-й пусковых установок.

Технологический блок обеспечивал микроклиматические условия, необходимые для длительного хранения ракеты, а также автономность личного состава. Связь ШПУ с КП полка обеспечивалась по проводной, радиорелейной и коротковолновой связи. Для этих целей использовались коротковолновые радиостанции Р-104, Р-105 и радиорелейная УКВ ЧМ станция РРС-1М, смонтированные в аппаратной ШГС. В крошечной аппаратной ЗАС была установлена аппаратура Т-217 «Эльбрус», шифровавшая проводную линию связи между командиром дежурной смены и КП полка. В аппаратной радистов были смонтированы стационарные приемники Р-674 «Берилл-2», а в комнате КП находился радиоприёмник типа «ВОЛНА-К», а также телефонный аппарат П170, позволявший связываться по АТС с абонентами ШПУ, жилой зоны и КП полка.

Шлемофонно-громкоговорящая связь обеспечивалась аппаратурой оповещения «Яблоня». Личный состав дежурной смены был снабжен шлемофонами, аналогичными танковым, подключённым в единую голосовую сеть при помощи стоек, размещённых не только внутри ШПУ, но и на поверхности. Внутри ШПУ были смонтированы громкоговорители. Принцип связи ШГС был «все со всеми». Для связи между абонентами использовались телефоны и корабельная система АТС на 50-200 абонентов. В потенциально пожароопасных помещениях были смонтированы взрывозащищённые телефоны. Системы ШГС и АТС также использовались для связи с жилой зоной. В распоряжении связистов также имелась различная аппаратура — телефоны ТАИ-43 (образца 1943 г.), ТА-57, американские ЕЕ-1А, переносные радиостанции Р-157, телеграфные аппараты СТ-35 (советский телетайп 1935 года), коммутаторы К-10 (ёмкостью 10 номеров) в дивизионах и П-194 в полку.

Справка

32-я ракетная Херсонская Краснознаменная дивизия имени маршала СССР Д.Ф. Устинова – Поставы. В ее составе: 249 ракетный полк (рп) – Полоцк (позывной «Эскадра»); 346 рп – Поставы («Дверь»), в 1993 г. передан в состав 49 рд; 402 гвардейский Дновский Краснознамённый ордена Кутузова рп (в/ч 34171, позывной «Белочка») – Ветрино; 428 рп («Слухач») – Ветрино, в 1992 г. передан в состав 39 рд (Новосибирск); 835 рп (в/ч 49560, позывной «География») – Сморгонь.

В 1990 г. 32 рд в связи с расформированием 50 РА (Смоленск) была передана в состав 43 РА (Винница), расформирована в 1993 г.

346 рп был сформирован 24 июня 1960 г. в Поставах из состава 374 Гвардейского танкового полка танков «Т-34», а также личного состава 166 мехполка и 330 истребительной авиационной дивизии. Директивой Главкома РВСН от 4 апреля 1961 г. полку были сохранены правительственные награды и почетные наименования 374 Гвтп.

В 1990 г. полк был передан в состав 49 Гврд, а в 1994 г. – передислоцирован на территорию России в Канск, где вошел в состав 23 рд.

В составе 346 рп, кроме дивизиона с ШПУ, где находились четыре ракеты Р-12У, было еще два дивизиона, в каждом из которых было по четыре наземных пусковых установки с ракетами Р-12, итого – 12 пусковых установок.

С целью обеспечения полной автономности, ШПУ была оборудована собственными генераторами электроэнергии и всем необходимым трансформаторным и коммутационным оборудованием. В большом зале дизель-генераторной находился один дизель-генератор Д-830 мощностью 830 л.с. и два дизель-генератора Д-100 мощностью по 100 л.с. каждый. Дизельное топливо поступало из двух резервуаров, вмонтированных в стену зала дизель-генераторной, снаружи сооружения имелась дополнительная ёмкость, заглубленная в землю. В отдельном помещении располагалась аккумуляторная, обеспечивающая питание аппаратуры в аварийном режиме.

Уровень защищенности технологического блока от ударной волны составлял не менее 2 кг/см², что примерно соответствовало ядерному взрыву мощностью 1 Мт на расстоянии около 1 км.

С момента постановки на боевое дежурство ШПУ находилась в режиме постоянной боевой готовности, однако внутри технологического блока на своих рабочих местах находились ответственный дежурный, дежурный по связи, телефонист ЗАС, механик ШГС, механик АТС и два радиста, а также дизелист. Дежурство осуществлялась четырьмя сменами. Весь личный состав ГПП находился на жилой зоне и прибывал на ШПУ по тревоге. Два раза в сутки в помещениях ШПУ производились замеры температуры и влажности, для чего внутрь спускались специалисты из ЭРГ.

Заступающая на 7-ми дневное боевое дежурство смена делилась на две одинаковые части, в технологическом блоке постоянно находилась половина численности групп подготовки пуска и расчета электросилового оборудования, радистов. Вторая половина ГПП и весь состав ОПД размещались на верху, в казарме, и должны были прибыть на боевые посты в течение 5-х минут после сигнала тревоги. В стволах каждой шахты находились нацеленные и подготовленные к заправке боевые ракеты с пристыковаными боевыми боеголовками в высшей степени готовности (СГ-5) Расчётное время до пуска из постоянной боеготовности – 8 минут. В случае получения соответствующего приказа, дивизион в течение 20 минут переходил в повышенную боевую готовность.

В каждую группу подготовки и пуска входили четыре отделения (расчёта): первое выполняло установку, вертикализацию и прицеливание ракеты, а также участвовало в установке головной части; второе обслуживало ракетные двигатели, устанавливало газоструйные рули, отвечало за подачу сжатых газов; третье отвечало за системы управления ракеты; четвертое осуществляло заправку ракеты компонентами топлива.

Обслуживание хранилища сжатых газов, а также наземные операции на комплексе выполняло отделение установки и заправки сжатыми газами, в котором находились компрессорная сжатого воздуха и две азотодобывающие станции на базе тягача МАЗ-500, а также кран и установщик ракеты в шахту.

Эксплуатационно-регламентная группа отвечала за энергетику, канализацию и вентиляции ШПУ, а также аналогичных систем на остальных объектах дивизиона. С переходом на постоянное дежурство из состава группы формировался расчёт электросилового оборудования, входивший в состав дежурной смены.

Также в составе шахтного дивизиона находились: отделение подготовки данных, радиоузел, рота электрозаграждений и минирования, хозвзвод.

Прицеливание ракеты осуществлялось при помощи двух геодезических пунктов – железобетонные столбы с фундаментом, заглубленным в землю на 2-3 м, которые были привязаны к трём пунктам Государственной геодезической сети. Прицеливание ракеты осуществлялось ее разворотом вокруг стартового стола: грубое, с точностью в 5*, – по нанесенной на воротник стакана градусной сетке; точное, с точностью в 2 сек. Во время прицеливания один наводчик, подвешенный с помощью монтажного пояса в шахте на высоте около 30 м, контролировал оптику коллиматора.

Заправка ракеты в ШПУ компонентами топлива осуществлялась с помощью системы дистанционного управления до одного из 36 возможных уровней, которые были рассчитаны на определенную дальность полета ракеты.

Кстати, все необходимые расчеты в те годы выполнялись с помощью логарифмической линейки и арифмометра «Феликс».

Периодически, для поддержания высокой боевой готовности и натренированности проводились занятия по подготовке ракет к пуску, в ходе которых осуществлялась заправка ракеты компонентами топлива. После отработки всего цикла подготовки ракеты к запуску осуществлялся ее условный старт, после чего горючее и окислитель скачивались из баков обратно в емкости технологического блока. После этого из КП к ШПУ отправлялся солдат, который должен был удостовериться в ее успешном «старте». Как правило, все занятия проходили без каких либо ЧП. Но однажды солдат, отправленный проконтролировать «выход» ракеты из ШПУ, прибежал на КП и доложил, что ракеты в шахте действительно нет! И действительно, прибежавший к шахте расчет во главе с командиром, ракеты в ней не увидел, а увидел «дым» – плотное облако испарявшегося окислителя! Оказалось, что при скачивании окислителя из бака расчет не открыл вакуумный клапан, который необходимо было открывать перед заправкой и перед скачиванием, поэтому образовавшийся вакуум втянул корпус бака вовнутрь и ракета сложилась в шахте.

Были с ракетами и другие ЧП, правда не в ШПУ и не в Поставском полку РСНВ, а в Полоцком, где произошло два (из четырех за всю историю РВСН) случая опрокидывания машин с ракетами…

Транспортировка ракеты Р-12 (8К63)*

Сниматься с вооружения ШПУ и ракеты Р-12У начали в 1976 г. На смену им пришли наземные мобильные пусковые комплексы РСД-10 «Пионер». А в 1988 г., в соответствии с советско-американским договором о РСМД от 7 декабря 1987 г., ракета Р-12 и ее модификации подлежали уничтожению. В Беларуси утилизация ракет и их автомобильной техники и вспомогательного оборудования осуществлялось на базе «Лесная», располагавшейся около Баранович. Здесь в период с 8 августа 1988 г. по 28 мая 1991 г. было ликвидировано 155 ракет Р-12 и Р-14 и их модификаций, 72 пусковые установки и 246 единиц вспомогательного оборудования.

Справка

Полки РВСН на территории Беларуси:

Полоцк – 249-й (позывной «Эскадра»);

Поставы – 346-й («Дверь»);

Ветрино — 402-й Гвардейский Дновский Краснознамённый ордена Кутузова (в/ч 34171, «Белочка»);

Ветрино – 428-й («Слухач»);

Сморгонь – 835-й (в/ч 49560, «География»);

Гезгалы – 376-й (в/ч 21300, «Селикон»);

Засимовичи – 56-й Гвардейский Феодосийский Краснознаменный ордена Суворова (в/ч 75413, «Кювет»);

Житковичи – 369-й Гвардейский Владимир-Волынский ордена Богдана Хмельницкого (в/ч 42691, «Сад»);

Малорита – 44-й Краснознаменный ордена Суворова ІІ степени полк (в/ч 89503);

Минойты – 170-й (в/ч 23462, «Перевал»);