Вы прочитаете этот материал за 2 минуты
Волна репрессий последних двух недель, в особенности события после 20 марта, продемонстрировали содержимое «арсенала» беларуских властей, призванного обеспечить внутреннюю безопасность государства.События последней недели во многом были импровизацией со стороны беларуских властей. В ходе которой с учетом ограниченного временного ресурса активно использовались ранее разработанные планы и решения.
После внезапного обнаружения Александром Лукашенко «заговора», беларуская репрессивная машина закрутилась с новой силой. Ряд допущенных беларускими властями промахов позволяет утверждать, что многие решения по «заговорщикам» принимались в условиях цейтнота, а потому демонстрируются шаблоны, заготовленные беларускими властями на случай реальных осложнений.
Во-первых, это запугивание своих противников с целью их деморализации и одновременное разворачивание информационной истерии по поводу несуществующих угроз с целью консолидации своих сторонников. Демонизация реальных или мнимых оппонентов, приписывание им пугающих возможностей и замыслов подталкивают рядового обывателя в сторону власти, даже если в обычной ситуации власть обывателем и не поддерживалась.
Во-вторых, посредством разнонаправленной информации, сокрытия информации, вброса недоброкачественной информации достигается дезорганизация противников беларуских властей.
В-третьих, осуществляется блокирование каналов электронной связи на уровне отдельного пользователя, вплоть до взломов смартфонов.
В-четвертых, беларусскими властями публично демонстрируется готовность к жестким действиям (вооруженные милиционеры в публичных местах, демонстрация специальной техники и переброски войск).
В-пятых, за счет «связывания» вероятных оппонентов по месту работы или учебы уменьшается их активность.
В-шестых, проводится дробление протеста за счет усложнения проведения одной масштабной акции и разрешения ряда периферийных мероприятий.
В-седьмых, власти пытаются перехватить у оппонентов идеологические символы. Беларусские власти, опирающиеся на советское идеологическое наследие, внезапно озаботились состоянием народного мемориала жертвам коммунистического геноцида в Курапатах.
В-восьмых, проводится изоляция потенциальных лидеров и организаторов протеста, подрыв доверия к ним или их дискредитация («Почему арестованы все, кроме Статкевича?»).
В-девятых, проводится изоляция лиц, которые хотя напрямую и не относятся к оппонентам беларусских властей, но являются неблагонадёжными и обладают специальными знаниями и навыками, представляющими опасность для властей.
В-десятых, проводятся захват электронных информационных ресурсов оппонентов или их блокада.
Безусловно, данный перечень не полный.
Беларуские власти на практике продемонстрировали значительную часть инструментария обеспечения внутренней безопасности. Эти мероприятия могут применяться и как часть отражения внешней угрозы в рамках гибридной войны. Нельзя исключать, что наблюдаемая волна репрессий связана не только с протестами марта-февраля, но также является своеобразной тренировкой практического применения мероприятий обеспечения внутренней безопасности, а значит, беларуские власти готовятся к гораздо более худшему сценарию, чем протесты против Декрета №3.
