29 апреля состоялся международный круглый стол в режиме онлайн на тему: «Историческая политика между Балтикой и Чёрным морем». В мероприятии приняли участие эксперты из Украины, Беларуси, Польши, Румынии и Грузии. Belarus Security Blog публикует тексты наиболее интересных выступлений авторов.
Вашему вниманию представляется текст Дорина Попеску — доктора философских наук, политолога, дипломата, главы «Black Sea House Assotiation» (Констанца, Румыния) на тему «Подрывные нарративные котлы на Европейском континенте».
История — ключ к подходам в планировании будущего
В средствах массовой информации (европейских, евроатлантических и даже глобальных) и среди политических аналитиков существует почти единодушное мнение о том, что нынешний кризис нового коронавируса возродит роль национальных государств с возможным разрушительным воздействием на функционирование общенациональных структур, таких как Европейский Союз. С другой стороны, этот кризис будет проверять не только выживание европейского проекта, но также его функционирование и эффективность, его способность формулировать ответственную политику сплоченности. Мы НЕ вернемся к историческим моделям 19 века, но история вновь вторгнется в наши кухни, привнося мифы, сказки, нарративны, модели, уроки, решения, проблемы, изменяющие будущее этого мира.
В то же время Европейский Союз обладает онтологической способностью реагировать на масштабные кризисы; Европейский Союз был создан во времена масштабного кризиса и европейский проект пережил все кризисы, находясь по-соседству или, иногда, в центре этих кризисов.
Основной геополитический вопрос сегодняшнего мира с современным кризисом огромных масштабов, заключается в том, как именно мы будем сочетать неизбежное и ожидаемое усиление (или, по крайней мере, консолидацию) роли государств в глобальной архитектуре с современной потребностью (и ростом до пандемии коронавируса) в гармонизации их интересов с союзными\наднациональными формулами, соответсвующими 21 веку, такими как Европейский Союз.
Обращение к истории является мощным инструментом для проявления политики на национальном или союзном уровне. Оно не только мобилизует граждан путем культивизации коллективной исторической памяти, но, кроме того, выражает (и подтверждает) концепцию будущего, проекцию будущего государств или государственных союзов. Через историческую память и сопровождающие нарративы государства и нации эффективно строят и выражают прогнозы своего будущего. Мы обсуждаем уроки истории, потому что видим в них возможные модели того, как мы представляем наш мир завтрашнего дня.
Для региона Чёрного и Балтийского морей (сейчас мы пока что допустим смелый и столь же необходимый тезис об ассоциации де-факто двух регионов, своего рода региональное объединение более крупных, связанных между собой проектов, таких как Интермариум / Инициатива трех морей), геополитическая конструкция кажется значительно упрощенной по сравнению с чрезвычайно сложной историей региона. Можно оценить, что все страны этого региона являются частью европейского проекта, и большинство из них являются членами Европейского Союза, который в течение нескольких десятилетий является структурированным политическим выражением европейского проекта. Другие страны также являются частью европейского проекта и, за небольшими и заметными исключениями, участвуют в различных этапах и процессах вступления в Европейский Союз и / или укрепления отношений с Союзом.
Основные нарративы в Балто-Черноморском регионе
Поскольку историческая политика в первую очередь выражается в нарративах, мы могли бы оценить, что в этом регионе (Чёрное и Балтийское моря) сосуществует три доминирующих нарратива: паневропейский нарратив, российский нарратив и неоосманский нарратив. Первый нацелен на верховенство сплоченности над государственными нарративами, которые его составляют, являясь метанаративным, доминирующим нарративом, со множеством перекрывающихся компонентов (иногда противоположных) государственных нарративов, из которых он состоит; неоосманский — скорее проект доминирования, опирающийся на имперское наследство, а российский – навязываемый проект, опирающийся одновременно на престиж русского мира и на силовые инструменты.
В настоящее время европейский/паневропейский нарратив безусловно выражается в плане исторической политики, несмотря на огромные различия в историческом видении государствами-членами, и одним из его ключевых документов является уже известная резолюция Европейского парламента от 19 сентября 2019 года. о важности европейской памяти для будущего Европы, принятой прошлой осенью, настоящей Библии европейского повествования с точки зрения исторической политики.
Указанная Резолюция является важной в двойном видении подавляющего большинства государств региона Черного и Балтийского морей: она излагает базовый взгляд Европейского Союза на исторические факты и историю Европы, связанные со Второй мировой войной, и, соответственно, выражает прогноз будущего Союза и обязательство обеспечить эту проекцию, тем самым признавая важность европейской исторической памяти для будущего Европы.
К сожалению, самое солидное письменное обязательство Европейского Союза в отношении проекции этого будущего, предложенное инициаторами Резолюции (в том числе и румынскими евродепутатами), не было включено в окончательный текст Резолюции, но его простое продвижение и обсуждение на пленарном заседании европейского законодательного органа является гарантией недвусмысленной поддержки, оказываемой в Европейским Союзом европейскому выбору некоторых стран региона: европейский проект мира и интеграции будет комплексным только тогда, когда все европейские страны, выбравшие путь европейских реформ, такие как Украина, Молдова и Грузия, станут полноправными членами ЕС.
В настоящее время в регионе есть два доминирующих нарратива — европейский и российский, а кроме них существуют локальные (побочные) противоречия между различными национальными нарративами.
Нынешняя борьба/конкуренция между европейскими и российскими историческими наративями является частным обновлением более масштабной войны (семантической, семиотической, имагологической, политической, геополитической и т. д.), которая систематически приводила к возникновению конфликтной истории здесь, в регионе, реминисценцию (смутное воспоминание) некоторых политик и практик, характерных для пространств взаимопроникновения между великими державами и империями.
Европейский / паневропейский нарратив предусматривает свободный выбор демократии странами региона на основе чётко определённого набора принципов и ценностей, а российский нарратив имеет постоянную ностальгию по имперскому контролю, которая теперь является выражением страдания от неспособности восстановить бывшую империю (царскую, советскую и т. п.).
С европейской (включая румынскую) точки зрения, российский исторический нарратив подрывает свободный выбор демократии европейских стран, представляя собой основной инструмент информационной войны, стратегической целью которого является фрагментация/изменение европейского проекта и раздел Европы. Когда под давлением Москвы эти два нарратива достигают высокого уровня конфликта, как в последние месяцы, они могут привести к сбоям в функционировании всей глобальной системы международных отношений. Вот почему очень важно, чтобы европейский нарратив сопротивлялся вторжениям другого.
Не пушки разрушают осаждённую крепость
Палитра ответов, используемая ЕС или государствами-членами для выживания своего собственного нарратива, сочетает в себе прямые / явные, жесткие элементы, такие как заявления и резолюции национальных парламентов, осуждающие российский исторический ревизионизм, а также пропаганду и дезинформацию, практикуемую Москвой (в последние месяцы национальные парламенты Польши, Литвы, Латвии и Эстонии приняли подобного рода резолюции (Румынии, к сожалению, нет в этом списке) с соответствующими наративами и мягкими (soft) действиями.
Для государств-членов Европейского союза парадигма исторической интерпретация Второй мировой войны является относительно единообразной: конец Второй мировой войны не принёс свободы странам Центральной и Восточной Европы (как утверждает российский нарратив), а привёл их к советской оккупации и системным преступлениям, совершённым коммунистическим режимом.
Румыния решительно осудила коммунистический и нацистский режимы, а решительное и убедительное осуждение обоих тоталитарных режимов рассматриваются в Румынии как очистка нашего национального и европейского проекта от трагедий его прошлого.
В нынешней сложной ситуации, порождённой возрождением российского исторического ревизионизма (который имеет перекрывающиеся слои проявления, переходя от детали – «освобождение» Восточной и Центральной Европы – к системе: оспаривание, дискриминация и подрыв западной либеральной демократии), основными рисками являются собственные уязвимые места и внутренние ошибки европейских стран, которые могут создавать определённую свободу маневра этого ревизионизма.
В настоящее время мы можем говорить о многочисленных ошибках (которые уже проявляются в нечистых формах в странах, соседствующего с Россией региона, и даже в государствах-членах ЕС), таких как узурпация либеральной демократии, возрождение популизма и экстремистских проявлений (левых и правых), мираж авторитаризма, эгоистичный интерес некоторых политических лидеров в повышении электорального рейтинга внутри страны посредством националистических/экстремистских заявлений (рудиментарных и опасных), толерация явных ревизионистских проявлений.
С этой точки зрения наибольший риск для будущего Европы (включая её историческую политику, её последующие нарративы) – это заражение российским нарративом стран Центральной и Восточной Европы, а также пассивность Запада в отношении повышенного риска такого заражения. Как всегда в истории, не пушки разрушают осаждённую крепость, а троянский конь внутри крепости.
В течение следующего периода крайне необходимо провести детальный анализ внутренних механизмов наших стран, которые могут способствовать распространению в наше общественное пространство ревизионистских нарративов с Востока; рискую утверждать, что фактором уменьшения риска заражения этим ревизионизмом являются не только географическое расстояние от источника или временное расстоянию от исторического факта, но и наша реальная способность укреплять демократию и сплоченность вместо исторически устаревших автохтонных миражей.
В этот период европейский проект закаливается внешними подрывными нарративными котлами, которые в значительной степени подпитываются внутренним сгоранием наших собственных эксцессов.
Невооружённым глазом мы видим лишь выхлопные трубы, в то время как опасное сгорание происходит в нарративных котлах замедленного действия.
