Риски финансовой нестабильности.
Месяц ознаменовался заметными преобразованиями на финансовом рынке, направленными на его либерализацию. Более освещаемым в прессе стало изменение механизма проведения валютных торгов и их переход на де-факто общепринятый в мире принцип двухстороннего аукциона (источник). Цель изменения – сделать курс рубля более рыночным и прозрачным для субъектов экономики. При этом говорить, что рубль отпущен в свободное плавание, не приходится. Нацбанк не отказывается от участия в торгах с помощью интервенций, направленных, по его словам, на сглаживание колебаний (источник). Пока технически процесс торгов далек от совершенства (торги проходят короткий промежуток времени, участниками торгов выступают только банки, оперативной информации о торгах мало), но само по себе нововведение, безусловно, является прогрессивным. Менее заметным, но возможно более значимым стало изменение Нацбанком политики регулирования банковской ликвидности. В соответствии с новыми правилами акцент смещается на аукционы по предоставлению/изъятию рублевой ликвидности, а значение иных инструментов (например, операций под фиксированную ставку) будет уменьшено (источник). В результате ставка на рублевом рынке станет более волатильной и ее движение будет подчинено цели таргетирования денежной базы. Иными словами, Нацбанк ставит задачу жестко управлять количеством денег в экономике и за счет этого добиваться снижения инфляции.
Время для преобразований было выбрано достаточно удачное: на валютном рынке уже третий месяц наблюдается весьма благоприятная картина (чистая продажа валюты физлицами и предприятиями за апрель превысила USD 420 млн. (источник)), частично правда связанная с усиленной тратой валютных запасов населения из-за падения доходов. Одновременно как рублевые, так и валютные депозиты продолжают демонстрировать рост (так, срочные рублевые депозиты населения за апрель выросли на 8%, а валютные – на 1,4% (источник)), а в банковском секторе сформировался существенный избыток ликвидности.
В результате прошедшие изменения для реального сектора и населения пока остались незаметными и серьезно не повлияли на основные показатели рынка. Однако определенные риски они все же несут: ослабление на стыке мая-июня российского рубля спровоцировало ощутимое падение беларуской валюты к доллару (с середины мая на 8%), курс которого по-прежнему является главным индикатором для держателей рублевых активов. Это может спровоцировать переток рублевых депозитов в валюту, если вкладчики массово воспримут сложившееся движение нацвалюты как устойчивый тренд. Оперативно сдержать этот отток должен рост рублевой ставки, который уже не раз происходил за последние годы. Однако начиная с 01.06.2015 Нацбанк ввел дополнительную нагрузку для банков в случае превышения ими рекомендуемых ставок по депозитам и кредитам (источник). В результате нормальный рыночный рост ставок на рынке рублевых депозитов может быть заблокирован из-за невыгодности для банков превышать максимальный рекомендуемый уровень процентов по вкладам. Безусловно, Нацбанк может оперативно пересмотреть верхний предел ставки, однако показателен сам факт, когда Нацбанку приходится решать две взаимно противоречащие задачи: с одной стороны, делать ставку на рублевом рынке более рыночной, а с другой – стимулировать удешевление кредита в экономике.
При этом начинают появляться и первые признаки ухудшения фундаментальных условий для стабильного рубля. Так, второй месяц подряд статистика внешней торговли товарами показывает существенный минус (практически минус USD 427 млн. в апреле и минус USD 386 млн. в марте), и в итоге результаты торговли за январь-апрель 2015 года уже хуже результатов за аналогичный период прошлого года (источник). С точки зрения реального курса национальной валюты (т.е. с учетом инфляции в Беларуси и в странах торговых партнерах) ситуация уже вернулась к состоянию середины 2014 года, и по мнению МВФ рубль остается существенно переоцененным. Потенциал ослабления реального эффективного курса рубля с текущего момента до конца года специалисты МВФ оценивают в 7%, что соответствует номинальному росту доллара на 15-20% (источник).
Достаточно напряженной остается ситуация в банковском секторе. После банкротства «Дельта-банка» регулятор в мае ввел лицензионные ограничения для двух мелких банков, а еще два банка и вовсе лишил права осуществлять деятельность. Суммарная доля указанных банков в активах банковского сектора незначительна (лишь 0,18% (источник)) и никаких глобальных последствий решения Нацбанка не будут иметь. Но такая принципиальность регулятора к проблемам с недостаточностью капитала, на которые он ранее закрывал глаза, свидетельствует о плотном мониторинге банковского сектора с целью предотвратить разрастание рисков, угрожающих его устойчивости. Повышенное внимание к рискам для банков, связанным с падением курса рубля и ухудшением платежеспособности кредиторов, уделяется и в последнем докладе МВФ. По оценке Фонда власти будут вынуждены рекапитализировать крупные госбанки для подкрепления их собственного капитала, что создаст дополнительное давление на бюджет и может привести к его фактическому дефициту в 7% ВВП (источник).
Риски для экономической самостоятельности.
Неопределенной остается ситуация с получением дополнительных кредитов для нормального прохождения периода существенных внешних выплат во второй половине 2015 года. Как и ожидалось, МВФ готов предоставить кредит лишь с условием проведения масштабных реформ, нацеленных на либерализацию цен, приватизацию и сворачивание директивного кредитования. При этом основная часть реформ должна приходиться на начальный этап кредитуемой программы. Очередной кредит АФ ЕврАзЭС пока также под вопросом – специалисты Евразийского банка развития заявили о готовности рассмотреть заявку Беларуси к концу июня, но их видение касательно требуемых реформ в целом идентично мнению специалистов МВФ (источник). При этом Премьер Андрей Кобяков в очередной раз заверил, что российское руководство обещает рефинансировать все погашения в этом году (источник), правда конкретика по суммам и срокам рефинансирования все так же отсутствует.
Достаточно много шума в прессе наделал визит Председателя КНР Си Цзиньпина в Беларусь. С одной стороны, визит принес конкретные экономические дивиденды: было подписано соглашение о получение кредитов Банком развития и «Беларусбанком» на сумму USD 1 млрд. для финансирования совместных проектов, согласована операция СВОП между центральными банками на сумму также около USD 1 млрд. (источник), достигнута договоренность о финансировании строительства горно-обогатительного калийного комплекса (источник). Ресурсы в рамках этих кредитов будут преимущественно связанными и в золотовалютные резервы (далее по тексту ЗВР) страны не попадут (кроме СВОП, сумма которого увеличит показатель ЗВР в национальном определении), но определенный эффект для экономического роста безусловно будут иметь. С другой стороны, большинство остальных подписанных меморандумов и соглашений, сумма которых достигает USD 7 млрд. (источник), может ожидать участь 15-тимиллиардной кредитной линии, согласованной с китайским Правительством еще в 2012 году (источник). Тогда эти средства остались в значительной мере неиспользованными из-за отсутствия у беларуской стороны перспективных проектов. Сейчас ситуация вряд ли значительно улучшилась, тем более в свете ухудшившейся экономической конъюнктуры.
Новости относительно ЕАЭС последнее время связаны с его новым и будущим членами – Арменией и Кыргызстаном. Обе страны в ускоренном режиме вступают в экономический союз, но еще некоторое время не будут жить по правилам этого союза (источник). Сам факт, что обсуждение принципиальных условий функционирования национальной экономики в союзных рамках осуществляется уже после вступления в этот союз, свидетельствует о пока явном уклоне ЕАЭС в сторону политического пиар проекта. Очевидно, видение союзниками целей и будущего ЕАЭС на текущий момент серьезно разнится. Так, власти Казахстана разработали программу конкретных шагов реформирования государственной системы, направленной на либерализацию экономики (в т. ч. сокращение таможенных пошлин) и в целом вестернизацию всей модели общества (вплоть, например, до перевода на английский язык обучения старшей школы и ВУЗов) (источник). При таком подходе вступление в ЕАЭС изначально рассматривалось Казахстаном как «прорубание окна в Европу», что в текущих условиях российско-украинского конфликта теряет актуальность. Беларуские же власти изначально видели экономический союз как способ получить энергоресурсы по внутрироссийским ценам, а также иметь преференциальный доступ на российский рынок, выстроив при этом по его периметру дополнительные торговые барьеры. В общем-то, все текущие действия беларуских властей в рамках ЕАЭС (продвижение идеи скорейшего снятия всех ограничений во взаимной торговле, введение маркировки «Товар ЕАЭС» (источник), согласование общих правил госзакупок (источник)) направлены на достижение именно этих целей. Очевидно, что в условиях падения цен на энергоресурсы и сокращения емкости российского рынка, особенно для беларуских инвестиционных товаров, привлекательность ЕАЭС для Беларуси объективно падает. Так, Александр Лукашенко уже не раз заявлял о необходимости защитить внутренний рынок от «необоснованного» импорта даже в условиях таможенного союза (источник). Все это повышает вероятность того, что дальнейшие интеграционные процессы в рамках ЕАЭС будут блокироваться, количество взаимных претензий будет нарастать и, в конце концов, ЕАЭС постигнет участь множества уже существующих на просторах бывшего СССР интеграционных проектов.
Риски экономического спада.
Ситуация в реальном секторе экономики продолжает ухудшаться – сокращение ВВП за январь-апрель ускорилось до 2,6% (источник). Не пройдено дно падения пока и в промышленности, которая показала динамику в минус 7,5 %. Все так же ухудшается и без того удручающая ситуация в машиностроении. Так, в апреле 2015 года к апрелю 2014 года выпуск самосвалов и автобусов упал в 3 раза, грузовых автомобилей более чем в 2 раза, тракторов – на 40%, а комбайнов – и вовсе в 30 раз (источник). В этой ситуации власти пока сохраняют сдержанность и не применяют широкомасштабных стимулирующих мер, опасаясь негативных последствий для финансового рынка. Однако первые признаки готовности несколько ослабить гайки во второй половине года уже появились. Так, А. Лукашенко раз за разом заявляет о необходимости сохранить рабочие места и о том, что монетарная политика должна обеспечивать развитие экономики (источник), а Премьер-министр А. Кобяков анонсировал программу бюджетной помощи крупным предприятиям, наиболее пострадавшим от кризиса (источник). По политическим и социальным причинам допустить банкротства «фамильного серебра» власти не могут. При этом российская экономика все также продолжает падать, а продать актив инвестору за приемлемую цену при всем желании в такой ситуации невозможно. Таким образом, альтернативы наращивания господдержки особо важным предприятиям не остается, хотя власти, судя по всему, постараются максимально дозировать такую поддержку.
Выводы.
Таким образом, ситуация в экономике за май не претерпела существенных изменений. Достигнув стабилизации на финансовом рынке и осуществляя прогрессивные преобразования на нем, власти продолжают занимать пассивную позицию относительно набирающего силу падения реального сектора экономики. Осуществлять серьезные реформы Правительство не готово, но и вернуться к практике бюджетной поддержке для госсектора также пока опасается. Если кризис в России будет углубляться (а на текущий момент наиболее вероятный сценарий именно такой), то дальше сохранять подобный статус-кво будет невозможно и с учетом президентской кампании выбор будет сделан скорее в пользу наращивания поддержки неэффективных предприятий.
