Риски финансовой нестабильности.
В сентябре стало возможным подвести итоги августовского кризиса на валютном рынке. Так, по статистическим данным 15-типроцентное ослабление рубля сопровождалось более чем 11-типроцентным оттоком рублевых депозитов (источник) и резким ростом чистого спроса на валюту. Последний за август достиг отметки практически в USD 520 млн., USD 334 из которых пришлось на физлица и почти USD 184 на организации (источник). В результате можно констатировать, что поведение экономических агентов остается сверх чувствительным к колебаниям курса национальной валюты. Исправление ситуации потребует не одного года последовательной политики, направленной на снижение инфляции и максимально возможную дедолларизацию экономики. Однако нельзя не отметить и тактические успехи властей. Впервые за последние годы депозитная паника и существенное ослабление нацвалюты не сопровождалось резким ростом ставок на депозитно-кредитном рынке. Так, ставки по рублевым депозитам в сентябре остались фактически на прежнем уровне (около 26% по краткосрочным депозитам и до 30% по депозитам от полугода). Не допустили власти и раскручивания кризиса банковской ликвидности: ситуация дефицита рублевой ликвидности долго не затянулась, и к началу октября на рынке вновь наметился небольшой избыток рублей. Хотя при этом, судя по данным межбанковского рынка (существенный рост объема торгов и повышение ставок до 30% относительно уровня в 20% на начало августа), ситуация все же не однородная, и часть банков испытывают проблемы из-за оперативной нехватки рублевых ресурсов.
На низком уровне по итогам августа сохранилась инфляция (всего 0,2% за месяц и 7,8% с начала года). По распространенному мнению, такой ее уровень в значительной степени обусловлен сезонными факторами (падение цен на продукцию растениеводства) и в осенние месяцы рост цен ускорится (источник). Однако даже в этом случае на текущий момент есть существенный запас, чтобы уложиться в плановый показатель инфляции 18% плюс-минус 2%.
Хорошую динамику показывают фундаментальные факторы, поддерживающие устойчивость национальной валюты. Сохраняется в положительной зоне сальдо внешней торговли товарами и услугами, которое за июль составило USD 225,4 млн. Впервые за три года положительным сформировалось и сальдо текущего счета платежного баланса (по итогам 2-го квартала 2015 года +USD 627,4 млн., или 4,3 % ВВП) (источник).
В целом можно наблюдать сохранение достаточно жесткой денежной и бюджетной политики властей. Уже окончательно можно констатировать, что предвыборный период фактически никак на нее не повлиял. Так, по итогам августа зафиксировано сокращение рублевой денежной массы практически на 4% (источник), не восстановился по сравнению с началом года и размер кредитной задолженности в экономике (рублевые и валютные кредиты сократились соответственно на 0,3% и 3%). Средняя заработная плата за август пусть и незначительно (на 0,5%), но сократилась даже в номинальном выражении. В реальном же (с учетом официальной инфляции) и тем более в долларовом исчислении доходы населения уровню прошлого года демонстрируют и вовсе внушительное падение (минус 5,1% и минус порядка 30% соответственно) (источник). Сохраняется и ситуация существенного бюджетного профицита, который за 8 месяцев года составил 2,7% ВВП (источник). Последний правда в результате пересмотра бюджета по итогам года будет все же уменьшен.
Риски для экономической самостоятельности.
Судя по публичным заявлениям, достаточно близка к решению проблема рефинансирования внешнего долга в 2016 году. Так, по оценке посла России Александра Сурикова, переговоры о получении Беларусью кредита Евразийского фонда стабилизации и развития (далее по тексту ЕФСР) должны закончиться положительно (источник). На 2016 год должно быть пролонгировано и соглашение с Россией о возврате в беларуский бюджет нефтяных пошлин. При оптимистическом сценарии суммы потенциальных поступлений (до USD 2,5 млрд. по кредиту ЕФСР и около USD 1,5 млрд. по пошлинам) с лихвой закроют потребность в ресурсах для обслуживания внешнего госдолга (по официальным данным в 2016 году на эти цели необходимо потратить USD 3,2 млрд.).
В таких условиях у властей нет экстренной потребности торпедировать достижение новых договоренностей с МВФ, тем более директор-распорядитель фонда Кристин Лагард на встрече с Александром Лукашенко вновь отметила необходимость более комплексного подхода к реформированию беларуской экономики. Фактически МВФ продолжает настаивать на ускорении и углублении реформ, предполагающих отмену перекрестного субсидирования и расширение частной собственности.
Текущее развитие ситуации, даже несмотря на близкий к критичному размер золотовалютных резервов, судя по всему, внушает сдержанный оптимизм у пакетных инвесторов. В результате 7-милетние евробонды беларуского Правительства на начало октября торгуются приблизительно на уровне номинала, что является существенным ростом по сравнению с началом года.
В части интеграционных проектов наиболее заметным событием месяца стало принятие плана реализации совместной промышленной политики Беларуси и России (источник). Удивительно, но данный документ принят не в рамках ЕАЭС, который стал главным интеграционным проектом на постсоветском пространстве, а в рамках казалось уже отжившего свое Союзного государства России и Беларуси. В целом существенного продвижения экономической интеграции в рамках ЕАЭС пока не наблюдается. Проработка новых направлений идет с трудом (так, в проект Таможенного кодекса тремя странами было внесено более 1000 замечаний, большая часть из которых, по мнению экспертов, являются существенными) (источник). Нет результатов в процессе гармонизации финансовой политики (источник), блокируется Казахстаном внедрение принципа общего резидентства (источник). Даже в части единой таможенной политики можно фиксировать откат, связанный со вступлением Казахстана в ВТО и введении им таможенных тарифов, отличных от ранее согласованных (источник).
Риски экономического спада.
Прогнозируемо улучшился показатель динамики ВВП (спад по итогам января-августа сократился до 3,5% по сравнению с 4% месяцем ранее), что в основном связано с устранением сезонного искажения в сельском хозяйстве из-за позднего начала сбора урожая (источник). При этом основные сектора экономики продолжают демонстрировать спад, и небольшой прирост наблюдается лишь в розничной торговле и жилищном строительстве. И если ранее власти заявляли о восстановительном росте экономике во второй половине года, то на текущий момент они фактически объясняют его невозможность ухудшением ситуацией в российской экономике (источник).
До сих пор Правительством так и не разработаны прогнозные документы на 2016 год. Ясность есть лишь с ожидаемым параметром инфляции, которая по планам Нацбанка должна опуститься в 2016 году до уровня 12%. Относительно же иных показателей известно, что они прорабатываются по трем сценариям, зависящим от цены на нефть (USD 57, USD 45 и USD 30 за баррель) (источник). Однако очевидно, что в условиях падения основных внешних рынков, сокращения внутреннего инвестиционного и потребительского спроса рассчитывать на сколь-нибудь существенный экономический рост в ближайший год не приходится.
Негативно сказывается на внешней конкурентоспособности отечественной продукции и уменьшение газового бонуса, возникающего из-за покупки Беларусью газа по внутрироссийским ценам. Так, если в 2014 году выигрыш на 1 тыс. куб. м. природного газа в сравнении со среднеевропейской ценой составлял около USD 200, то в 2016 году он, по некоторым оценкам, может сократиться до USD 20-22 (источник). Действие этого фактора и так ожидалось вследствие увеличения цен на внутреннем российском рынке, однако в результате кризиса было многократно ускорено.
В такой ситуации власти обещают в середине октября вынести на публичное обсуждение очередную программу структурных реформ, которая призвана не дать проблеме экономического спада стать хронической (источник). Можно предположить, что в программе будут развиваться основные тезисы, очерченные в предвыборной программе кандидата А. Лукашенко, и она будет включать меры, неоднократно ранее анонсированные Правительством. Основной упор, скорее всего, вновь будет сделан на борьбу с инфляцией и повышение эффективности управления госсобственностью. В частности, предприятиям будет дано больше свободы в вопросах текущей деятельности, а государство оставит себе функции владельческого надзора. Ужесточению будет подвергнута и сама система господдержки экономики. При этом широкомасштабная реформа формы собственности на повестке для не стоит (слова «приватизация» и «реформы» в предвыборной программе вообще не упоминаются).
Выводы.
На фоне относительной финансовой стабилизации ключевым вопросом повестки дня остается проблема экономического спада. В условиях сокращения традиционных рынков и невозможности быстрой переориентации торговли, а также ухудшения внешней конкурентоспособности единственным вариантом решения проблемы является существенное повышение эффективности экономики. Желание властей добиться этого через раскрепощение частной инициативы и внедрение рыночных стимулов в целом является разумным, однако предполагаемые методы достижения этих целей (внедрение современных практик управления на госпредприятия и уменьшение влияния госорганов на текущую деятельность предприятий без серьезной программы приватизации) выглядят недостаточными. Не понятно, например, каким образом власти без уступок в части собственности и встраивания в международные производственные цепочки собираются сохранить на плаву промышленные гиганты, переживающие крайне сложные времена (МАЗ, МТЗ, БелАЗ и прочие). Возможно, ответы на эти вопросы будут сформулированы уже после президентской кампании.
