Вы прочитаете этот материал за 6 минут.
28-29 сентября прошла традиционная Рижская конференция по безопасности. Одной из наиболее важных и интересных тем, которая обсуждалась во время мероприятия, стала проблема готовности и способности Запада противостоять гибридной агрессии Кремля.
Российская стратегия против Запада. Надо понимать, что Москва использует относительно новую стратегию войны – подрыв своих соперников изнутри, а не в результате прямого столкновения лоб в лоб.
Российские методы в психологической войне против Запада опираются на хорошо проработанную теоретическую базу. Под которую созданы структуры, выделены ресурсы и определены тактики достижения целей. Это отлично организованная система войны Кремля против западных демократий невоенными средствами.
Русские стремятся достичь две цели. Демонизировать западную политику в глазах западных же обывателей как традиционно антироссийскую используя в качестве одного из инструментов русскую культуру. При этом речь необязательно идет о некоей конкуренции идей. Удару подвергаются не демократические идеи, а структуры демократических обществ.
Сегодняшние слабости демократии — новые средства коммуникации, социальные медиа. Которые наравне с позитивными аспектами имеют и негативные:
- Дают возможность использовать имеющиеся противоречия в обществе для углубления раскола.
- Социальные медиа как элементы прямой демократии позволяют массам принимать участие в обсуждении путей развития общества. Это хорошо. Но также может использоваться и с деструктивными целями для уничтожения элит (политических, моральных и т.п.). Нет структур или персоналий, которые пользуются авторитетом у большинства граждан. Слишком много голосов вокруг. Элиты теряют способности к формулированию общественных нарративов.
И Кремль этой новой реальностью активно и эффективно пользуется в борьбе против западных демократий.
Специфика момента. Текущие противостояние с Россией выявило ряд факторов, которые ранее на Западе игнорировались.
Стоит признать, что демократии больше не являются безусловно привлекательными для всех вокруг.
Технологии развиваются быстрее, чем демократии успевают понять, что с этим делать и как это регулировать. В отличие от авторитарных режимов, которые способны принимать решения быстрее. Или экстремистов, у которых процедура принятия решений еще короче.
Демократии имеют ряд ценностей морального порядка, которые ограничивают способность к быстрому и жесткому реагированию на внешние угрозы. И что такое западные ценности в 21-м столетии? США и ЕС демонстрируют конфликт традиционных ценностей религиозного общества с пострелигиозным обществом. Возможно, их стоит сформулировать вновь.
Надо понимать, что демократические процедуры могут сами стать механизмами агрессии против демократии.
Политкорректность ограничивает возможность сказать правду и это используется врагами демократии.
Устойчивость западных обществ. Устойчивость, это способность сообщества и инфраструктуры обнаружить, предотвратить, парировать или сопротивляться опасности, а после её устранения – восстановиться от причиненного урона. При этом перечень угроз и опасностей широк и не ограничивается только военными вызовами. Тут и изменение климата, и эпидемии, и миграция. Такое разнообразие угроз размывает способность общества к концентрации на проблеме устойчивости.
Важнейшим фактором является психологическая готовность элит и населения сопротивляться агрессору. И лишь затем — наличие технических и организационных возможностей к сопротивлению.
И вот тут в постсоциалистических странах наблюдается неприятная тенденция. Молодежь, оперирующая категориями современного глобализированного мира, готова скорее уехать, чем бороться за ценности. Кроме того, у молодежи свое восприятие традиционных демократических свобод: интернет дает возможность неограниченной критики властей, что часто воспринимается как проявление демократии, хотя на самом деле это искаженное понятие свободы. Свободные выборы рассматриваются не как защищаемая ценность, а как инструмент демократии.
Демократические государства Европы должны определиться с соотношением собственных текущих интересов и реалиями мира вокруг. Суверенитет – не изоляция. Он может уживаться в равноправных союзах. Пример демонстрирует НАТО. Суверенитет – это ответственность за положение дел в своей стране. Но при этом встает вопрос и ответственности перед союзниками. Покупка газа у России ключевой страной НАТО даёт ресурсы для российского экспансионизма. От которого покупатель российского газа спасается в НАТО. Это нелогично и безответственно.
Пути повышения устойчивости демократий. Основой психологической устойчивости общества и гражданина является образование Люди, лишенные понимания базовых ценностей и знаний не способны сформировать устойчивое перед внешними вызовами сообщества.
Устойчивость должна быть проактивной. Те, кто демонстрирует готовность к сопротивлению, скорее всего не подвергнутся агрессии. Западные общества не идеальны, но это лучшая система с точки зрения уважения прав, свобод и гарантий на жизнь без принуждения и страха для людей. И надо не только защищать западные ценности, но продолжить работу по их пропаганде и продвижению. Нет свободы без безопасности и наоборот.
Несмотря на информатизацию общества, важнейшим фактором устойчивости государства остается военная сила, которая важнее «мягкой силы». Также важна готовность и способность общества действовать в условиях различных вызовов и угроз. А это опирается на психологический настрой, который приобретает особенное значение в информационную эру. И эти компоненты тесно взаимосвязаны и эффективно работают только вместе. Обязательная военная служба представляется важным инструментом работы с обществом по повышению его устойчивости.
Необходимы дополнительные способности к военному реагированию (в том числе в космосе и киберпространстве), к проецированию силы. Острым вопросом является и степень дееспособности государственной власти, слаженность действий всех компонентов. Это требует создания новых координационных структур, в том числе и с привлечением частного сектора как в случае с кибербезопасностью.
Требуется широкое международное сотрудничество. Наличие надежных союзников и партнеров позволяет опираться в том числе и на их ресурсы и компетенции в случае кризиса. Т.е. это позволяет более рационально, не распыляя, использовать собственные ресурсы на этапе подготовки к кризису.
Необходимо жестко противодействовать кремлевской пропаганде. В данном случае критерии защиты прав и свобод СМИ не подходят, т.к. речь идет именно о пропагандистских подрывных механизмах, а не о свободе слова. В этой связи целесообразно ограничивать активность пропагандистов Кремля, чтобы показать свою силу и решимость. Другой эффективный способ противодействия пропаганде -деконструкция её посылов с привлечением профессионалов, которые в состоянии объяснить их негативную природу и неадекватность. Далее — выявление и демонстрация лживости пропагандистских нарративов: находить ложь, демонстрировать её, указывать источники распространения лжи и доказывать её несоответствие реалиям.
Надо понимать, что устойчивость — не только про сопротивление, но и про наказание нарушителей порядка. Запад должен стать более изобретательным и эффективным в противодействии России. Например, поддерживать напряженности внутри российского общества и элит, чтобы внимание Кремля было отвлечено на внутренние проблемы, а не на экспансию. Как вариант – внесудебное изъятие российских капиталов на Западе и использование их для поддержки российского демократического движения.
Вопрос регулирования интернета стоит остро. Сам по себе интернет не тождественен свободе. А его использование в деструктивных целях требует реакции. Но жёсткое регулирование – не решение проблемы. А в чем решение – пока неясно. Возможно, отказ от анонимности в сети. Возможно привлечение частного электронного бизнеса к борьбе с дезинформацией: доверие должно стать важным «капиталом» сетевых медиа. А тех, кто лжет, накажет отток пользователей.
