Вы прочитаете этот материал за 5 минут
В преддверии совместного беларуско-российского стратегического учения «Запад-2017» интересно взглянуть на различия в военных доктринах Беларуси и России. Рассмотрим, настолько ли одинаково мыслят «братья по оружию» на доктринальном уровне, как это преподносится в замыслах совместных маневров.
Российская обновленная редакция Доктрины (2014) опередила беларускую на два года. Достаточное основание для того, чтобы ожидать заимствования беларусами определенных пассажей из текста страны-соседки. И это весьма логично: уровень интеграции в военной сфере обязывает стороны смотреть на современную вакханалию международных событий через схожую призму. Безусловно, стоит также принять во внимание существенную разницу в размерах и амбициях государств на мировой арене. Посему постараемся проанализировать те части указанных документов, которые в принципе могут быть сопоставимы у столь разноплановых субъектов международных отношений. Для этого выделим несколько ключевых разделов, в которых отличия наиболее заметны.
Терминологическая база. Набор дефиниций, представленных в Военной доктрине Беларуси, значительно шире. Содержательная часть аналогичных терминов двух документов принципиальных отличий не имеет. Единственное, что обращает на себя внимание, так это понимание партнерами «военной политики». Для России обеспечение безопасности и обороны не замыкается пределами государственных границ, а распространяется и на союзников. Беларусь же в несколько эгоистичной манере рассматривает данную деятельность как сугубо национально ориентированную. Нам бы со своим хозяйством управиться, как говорится. Вне всяких сомнений, стремление к нейтралитету незыблемо. Только вот вхождение в состав военного блока (ОДКБ) бросает на этот параметр некоторый оттенок двойных стандартов восприятия.
Чем еще примечателен беларуский вариант данного раздела, так это наличием несколько нескладного определения «незаконного вооруженного формирования». Само его включение в данный перечень свидетельствует о том, что в глазах отечественного руководства степень влияния на военную безопасность нетрадиционных акторов значительно возросла.
Общее описание мировой обстановки. Беларусы подошли к характеристике данного раздела основательнее российских коллег. Тут вам и попытки некоторых государств и их коалиций обеспечить свое лидерство в ущерб другим, и усиление экстремизма, и борьба за сырьевые ресурсы. В общем, тотальная нестабильность и неопределенность. При этом отдельным аспектом упоминается тенденция к обострению внутригосударственных противоречий. Виной тому, опять же, деструктивная деятельность государств и террористических организаций, стремящихся сменить власть и нарушить территориальную целостность. Подобные попытки нарушить статус-кво приводят к возникновению внутренних вооруженных конфликтов и, как следствие, дестабилизации региональной безопасности.
В целом, очевидно, что общая тональность изложения обусловлена отголосками украинских событий. Опыт современных конфликтов подтверждает выводы беларуских военных аналитиков о том, что классическая конфронтация двух государств с открытым объявлением войны является наименее вероятным сценарием. Воюют все те же страны, только инструменты и действующие лица другие. И в этой связи наиболее уязвимыми остаются малые государства по причине банального недостатка ресурсной базы для адекватного реагирования. Но что делать, таковы законы «реал политик». В этих условиях остается лишь выбирать команду поддержки понадежнее.
Есть у беларусов и еще один камень в огород сверхдержав: их технологическое преимущество в современном вооружении стимулирует остальных к созданию «оружия адекватного ответа». С одной стороны, аргумент в оправдание логики Ким Чен Ына, с другой – совершенно резонное замечание. Вы нам базу ПРО в Редзиково (Польша), а мы вам ваш же «Полонез» станцуем. Не то, чтобы «адекватно», зато с задором.
Военные опасности. А вот здесь у россиян все традиционно: место главного внешнего оппонента занимает не перестающая расширяться НАТО. В беларуской же Доктрине данный пункт входит лишь в ТОП-3. Открывает же хит-парад стремление отдельных государств (коалиций) решать противоречия военной силой. Заметим, что в лучших дипломатических традициях нарушители беспокойства официального Минска поименно не названы. Очевидно, что если Россия себе такую роскошь позволить может, то беларусам лучше побыть «сціплымі». Хотя вот куда более скромная по своим размерам Литва в отношении нас за словом в карман не лезет. Но что ж, у каждого свои методы придания трагичности собственному положению в глазах союзников. В то же время не будем смотреть на мир в черно-белых тонах: подобная беларуская формулировка оставляет пространство для маневра и может быть применена к любому географическому направлению.
В отношении внутренних источников опасности в Беларуси на первом месте расположилось ослабление чувства патриотизма. Россия, в свою очередь, опасается внутриполитической дестабилизации и насильственного изменения конституционного строя. Читатель может поспорить, что подобное сопоставление по принципу очередности не всегда отражает весомость зафиксированных положений. Может быть и так, но общепринятые стандарты юридической техники все-таки говорят в пользу размещения в начале перечня наиболее важных пунктов. В любом случае, расставленные в документах двух стран акценты несколько отличаются.
В целом, можно констатировать, что глобально Минск и Москва смотрят на мир в схожем русле. Определенные отличия объясняются лишь объективной страновой спецификой и, что нельзя отрицать, субъективным восприятием высших эшелонов власти. Беларуская Военная доктрина получилась более обтекаемой в своих трактовках и интерпретациях. С точки зрения закрепления за Минском репутации нового центра урегулирования межгосударственных противоречий – продуманный шаг, да и для продолжения политики лавирования между геополитическими берегами также хорошее подспорье.
