Вы прочитаете этот материал за 6 минут
Политический кризис в Беларуси, возникший после президентских выборов, прошедших 9 августа 2020 года, существенно активизировал интерес к происходящему в этой стране в Украине. Анализируя тамошние события, важно понимать, что Беларусь – не Украина. Начиная с 2014 года, Лукашенко играл роль фактического гибридного союзника Украины, но президентская кампания 2020 года изменила ситуацию.
Ключевые различия заключается не только в модели управления государством, но и в характере экономики (государственный сектор в Беларуси намного мощнее, чем в Украине), два государственных – русский и беларуский – языка и отсутствие негативного отношения к России у значительной части граждан Беларуси.
Гибридный союзник Украины
После оккупации Россией Крымского полуострова Беларусь повела собственную линию в треугольнике Россия – Украина – Беларусь. Официальный Минск не признал аннексию Крыма, что не помешало ему поддерживать Россию в международных организациях.
В 2014 году Минск стал площадкой для переговоров Трехсторонней контактной группы. С одной стороны, сыграл свою роль опыт работы аналогичной группы по урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе (на тот момент актуальный), с другой – Александру Лукашенко достаточно доверяли и Петр Порошенко, и Владимир Путин. Собственно, и ОБСЕ не возражала против проведения переговоров ТКГ в Минске.
Осенью 2019 года Александр Лукашенко озвучил инициативу о введении миротворцев из РБ на Донбасс. Таким образом он отреагировал на ситуативное потепление в отношениях Украины и России, хотя достаточным количеством подготовленных по стандартам ООН миротворцев Беларусь не располагает. Напомню, что Беларусь выказывала такую готовность и в контексте соответствующей инициативы Петра Порошенко осенью 2017 года.
На протяжении 2014 – 2019 годов заметно активизировались двусторонние экономические отношения, в 2019 году товарооборот составил 5,8 миллиарда долларов США, причем позитивное торговое сальдо принадлежит Беларуси.
Возможно, главным компонентом гибридного взаимодействия Украины и Беларуси стало активное военно-техническое сотрудничество между нашими странами. Оно выражалось не только в поставках грузовиков и тягачей из Беларуси, но и в сотрудничестве в радиотехнической сфере и производстве противотанкового вооружения.
«Дело Павла Гриба» (гражданина Украины, похищенного в Гомеле в августе 2017 года российскими спецслужбами, и освобожденного в ходе обмена заложниками только в сентябре 2019 года) выглядит сознательным имиджевым ударом по образу Александра Лукашенко как политика, контролирующего все происходящее в Беларуси. Не приходится сомневаться, что его осуществила Россия.
Факторы трансформации
Традиционно негативное отношение Лукашенко к Майданам – хорошо известный факт. Отмечу, что беларуские силовики изучали события в Украине очень внимательно, и это чувствуется по их тактике. К примеру, участники протестов в Беларуси не сумели создать плацдарм для протестов в Минске.
Участие граждан Беларуси в боевых действиях на Донбассе является для официального Минска серьезным вызовом в сфере внутренней политики. Отсюда и дело «Белого легиона», и попытки осуществить информационные прививки населения Беларуси публикациями и сюжетами на тему наемничества и его негативного влияния на Беларусь.
Активное гибридное влияние России в Беларуси нашло отражение в деятельности Михаила Бабича, работавшего послом РФ в Беларуси с августа 2018 по апрель 2019 года. Относительно короткий срок пребывания в Минске тот использовал для активных контактов с местным истеблишментом, и эта активность проявилась во время президентской кампании 2020 года.
«Дело вагнеровцев» стало точкой бифуркации двусторонних отношений Беларуси и Украины. Буквально на протяжении десяти дней августа 2020 года Александр Лукашенко использовал факт задержания беларускими спецслужбами 33 российских наемников в пригороде Минска для демонстрации Западу угрозы российского вмешательства, а после обнародования неоднозначных результатов выборов – вернул их в Россию.
Последствия политического кризиса в Беларуси для отношений с Украиной
Борьба Офиса Президента Украины за сохранение Минской переговорной площадки существенно сковала возможности для действий официального Киева на беларуском направлении. В результате у сторонних наблюдателей сложилось ощущение, что Украина не имеет четкой позиции относительно политического кризиса в Беларуси.
Позиция Владимира Зеленского в отношении политического кризиса в Беларуси расплывчата. Дело, как представляется, не только в небольшом политическом опыте, но и в отсутствии идеологических установок у главы государства.
Интересно отметить, что незарегистрированный кандидат в президенты Беларуси Валерий Цепкало получил в Украине широкие информационные возможности накануне президентской кампании, но не смог сформулировать ответ на вопрос «Чей Крым?». Эта проблема является показательной для многих оппозиционеров из Беларуси.
Заявление Верховной Рады по ситуации в Беларуси было принято только 15 сентября, оно оказалось половинчатым. В документе президентские выборы, прошедшие 9 августа 2020 года, названы «не свободными и не честными». По мнению украинских парламентариев, официально обнародованные результаты выборов не отражают реального волеизъявления граждан Беларуси. Прозвучал и призыв обеспечить в Беларуси диалог власти и общества, в частности, путем проведения новых выборов, с участием международных наблюдателей. За документ проголосовали только 228 парламентариев, что свидетельствует о невысоком интересе президентского офиса к принятию заявления.
Инцидент с послом Украины в Беларуси Игорем Кизимом стал показательным. 11 сентября беларуские пограничники осмотрели машину украинского посла на пограничном переходе, нарушив тем самым Венскую конвенцию о праве международных сношений. Кизим задал риторический вопрос о начале дипломатической войны, а МИД Беларуси не ответил на ноту украинских коллегах с требованием объяснить произошедшее.
Словесные эскапады Лукашенко против Украины во время политического кризиса, начавшегося в августе 2020 года, де-факто подтолкнули Украину к государствам Балтии и Центральной Европы, также активно критикуемым Лукашенко. По сути, агрессивная риторика Лукашенко является вызовом прежде всего для государств Люблинского треугольника.
Если наступит завтра
Борьба за сохранение товарооборота и ожидание гибридного аншлюса выглядят приоритетными в экономической сфере. Беларусь заинтересована в превалировании экспорта над импортом в торговых отношениях с Украиной. Понимают ли в Минске необходимость уступок и маневров для минимизации потерь, мы узнаем уже в ближайшее время. Поскольку экономика Беларуси значительно интегрирована с Россией, логично предположить желание Кремля заполучить контроль над стратегическими предприятиями Беларуси с политическим дисконтом.
Использование Украиной технологий мягкой силы выглядит наиболее адекватным выбором в осуществлении своей политики на беларуском направлении. Прием беларуских IT-специалистов в Украине – далеко не единственный шаг, не менее логичной выглядит, к примеру, запуск вещания на беларуском языке на Общественном радио Украины.
Беларусь будет в центре внимания «Люблинского треугольника» не только по той причине, что его страны граничат с Беларусью и прилагали усилия для урегулирования тамошнего политического кризиса. Куда важнее тот факт, что Беларусь является важным элементом общеевропейской системы безопасности.
Символ беларуского протеста Светлана Тихановская анонсировала свой визит в Украину. Стоит отметить, что она не слишком активна в отношениях с соседней страной, и ей стоит продумать не только программу пребывания, но и риторику, с которой она приедет в Украину. На фоне многочисленных реверансов перед Путиным ей будет непросто найти правильные слова.
Мнение автора не обязательно отражает позицию проекта.
Евген МАГДА, директор Института мировой политики (Киев, Украина), специально для Belarus Security Blog
