В 2015 году, пожалуй, впервые после 90-х годов выборы президента Беларуси будут проходить на фоне не экономического подъема (пусть искусственного), а кризиса. Впервые в предвыборный год доходы населения не растут, а падают. Можно понять падение экономики в 2011 году – тогда она расплачивалась за все грехи действующей власти. Можно понять и почему допустили кризис в 2009-м – тогда до выборов было ещё далеко. Но что происходит сейчас? И каковы ближайшие перспективы беларуской экономики? Попробую ответить на эти вопросы.
Кризис как он есть.
Пока для большинства граждан нашей страны кризис скорее свёлся к внешним проявлениям – валютному обвалу во второй половине декабря, исчезнувшей с полок магазинов бытовой технике, общей шумихе и резкой замене всего экономического блока в правительстве. Впрочем, всё это достаточно быстро прошло – всего за месяц. Совсем не так было в 2011-м, когда кризисные проявления мы наблюдали большую часть года.
Однако на фоне внешнего (сейчас) спокойствия всё более явственно проступают серьёзные, базовые проявления кризиса. В регионах, особенно в промышленных городах, их уже хорошо ощущают работники госпредприятий, переходящих на 2-3-4-дневную рабочую неделю, прекращающих выплачивать премии и «сбрасывающих» с себя социальную нагрузку вроде детских садиков при заводах.
Статистика безжалостна: в январе 2015-го по сравнению с декабрём 2014 г. инфляция составила 2,4%. Цены за один месяц (несмотря на их формальную «заморозку») выросли в Беларуси в три раза больше, чем в зоне евро за год. Это значит, что правительство подавило инфляцию в конце 2014-го и перенесло её на этот год. Ценовое давление в экономической системе Беларуси увеличилось, а клапаны безопасности плотно закрылись. Результатом может стать или большой ценовой взрыв, или опустение прилавков. То или другое неизбежно, так как рублей-фантиков становится больше (и спрос на них падает), а долларов/евро становится меньше (и спрос на них растет).
Кроме того, в январе 2015 года беларуская экономика начала падать уже вполне официально. ВВП в январе 2015 г. по сравнению с январем 2014-го сократился на 0,4%. В январе падение промышленного производства составило 6,2%. В плюсе оказались лишь две отрасли (химическое производство и нефтепереработка), в минусе – четырнадцать. Лидеры падения: карьерные самосвалы (сокращение в 3,8 раза), металлообрабатывающие станки (в 3,6 раза), грузовые автомобили (3,1 раза), стиральные машины (2,9 раза), корсетные изделия (2,7 раза), стальные трубы (в 2,5 раза).
Однако предприятия продолжают работать «на вал» – директорам заводов запрещено сокращать сотрудников и «крайне не рекомендовано» снижать объёмы производства. «Мы не должны выбросить людей на улицу», – твердит Лукашенко, а новый премьер, не краснея, заявляет об «удачности» беларуской экономической модели.
Результат – за валовыми показателями маскируется реальный масштаб проблем. Теоретически благодаря удешевлению беларуского рубля запасы готовой продукции должны были значительно уменьшиться. Но в реальности складские запасы с декабря резко выросли, до Br 36,66 трлн, почти на Br 4 трлн. Это 86,1% среднемесячного объёма производства. Прямо вопреки указаниям Лукашенко, который в очередной раз приказал правительству и директорам не работать на склад, делать акцент на качество, а не на вал.
По состоянию на 1 января 2015 года просроченная дебиторская задолженность выросла на 39% к уровню 1 января 2014-го, просроченная кредиторская задолженность – на 32,1%, просроченная задолженность по кредитам и займам – почти вдвое – на 89,9%.
То, что сейчас происходит – это расплата за искусственно укреплявшийся последние три года беларуский рубль и за крайне низкое качество государственного управления промышленными активами. Раньше это компенсировалось гарантированным спросом на беларускую продукцию в России, но теперь ставка на российский рынок не играет. Нужна реальная диверсификация экономики, которую по приказу сверху за год не проведёшь.
Сегодня мы видим явную рецессию промышленности – и это плохая новость для работников, банков, вкладчиков и бюджета. На одних калийных удобрениях, нефтепереработке и химии от кризиса не уйдёшь. За 2014 год сумма чистого убытка почти 1100 убыточных организаций выросла на 79%, до Br 17,2 трлн. Только в декабре убытки увеличились на Br 4,2 трлн (за год – на Br 7,58 трлн). Растёт давление на Нацбанк: «красные» директора, министерства, концерны требуют накачать предприятия новыми деньгами. Нацбанк – против. В этой ситуации Лукашенко остается выбрать одно из двух зол: инфляционно-девальвационная спираль или комбинация «рецессия + безработица». Конечно, можно было бы, наконец, заняться системными рыночными реформами, резко расширить экономические свободы и открыть дорогу частной собственности. Но над беларуским лидером висит дамоклов меч ноябрьских выборов. Так что радикальных реформ ожидать не приходится – о чём Лукашенко прямо заявил в ходе своей эпической семичасовой пресс-конференции 29 января (источник).
Что дальше?
Важный момент во всём, что описано выше: у Лукашенко для своих избирателей есть универсальное оправдание происходящему – Россия. Обвал российского рубля из-за санкций и падения мировых цен на нефть. Конечно, если бы не российский кризис, то виноват бы был кто-то другой – масоны, например. Но российский кризис – он ближе, очевиднее и более понятен простому обывателю.
Однако одними объяснениями и оправданиями президентские выборы не выиграешь. Остающиеся восемь месяцев ситуацию в экономике нужно если не улучшать, то хотя бы удерживать на нынешнем уровне. Здесь ничего оригинального А. Лукашенко пока не придумал – и опять отправился за кредитом в Россию. В начале февраля он встречался с Путиным в Сочи, чтобы от имени властей Беларуси попросить у правительства России финансовую поддержку на 2015 год в размере USD 2,5 млрд. Как сообщил портал TUT.by, сославшись на свои информированные источники, «Сейчас обсуждается возможность разных форм финансовой помощи со стороны правительства России. Это могут быть как кредиты от правительства РФ, так и крупных российских госбанков. В общей сложности поддержка может составить USD 2,5 млрд. Плюс ко всему беларуские предприятия могут получить существенные привилегии по доступу на российский рынок. Сегодня, несмотря на декларируемое единое экономическое пространство, существуют определенные барьеры по доступу на рынок РФ».
По данным газеты «Белорусы и рынок», «речь идет о длинных и коротких деньгах, общая заявленная сумма превышает USD 2 млрд». Известно, что сейчас правительство Беларуси готовит программу совместных с Россией антикризисных мер по преодолению проблем в экономике. Финальную версию планируется рассмотреть и согласовать на заседании Высшего госсовета Союзного государства Беларуси и России 3 марта.
Однако сегодня, в условиях финансово-экономического кризиса, даже такой объём средств может оказаться существенным для России. Соответственно, переговоры о предоставлении Беларуси дополнительных ресурсов наверняка были обставлены жёсткими условиями. Вопрос – какими? Может, политическими – именно после визита Лукашенко в Сочи в Минске на скорую руку был организован саммит «нормандской четверки». Может, экономическими – в похожей ситуации осенью 2011 года за российскую помощь пришлось отдать контроль над «Белтрансгазом».
Тут стоит помнить, что в 2015 году Беларуси предстоит направить USD 3,1 млрд на погашение и обслуживание внешнего долга и ещё около USD 1 млрд – на обслуживание валютной части внутреннего госдолга. В декабре 2014 года Нацбанком были привлечены дополнительные ресурсы в размере около USD 1 млрд, возврат которых предполагается в 2015 году. За последние полгода золотовалютные резервы снизились на USD 1,5 млрд и по состоянию на 1 февраля составляют USD 4,7 млрд.
Вряд ли оправдаются расчеты на пополнение бюджета на сумму USD 1,5 млрд от экспортных пошлин на нефтепродукты – данная сумма по факту может оказаться существенно меньше из-за резкого снижения мировых цен на нефть, а также ставок самих экспортных пошлин вследствие реализации в России «налогового маневра». Однако сейчас Минфин в числе вариантов оперативного получения финансовых средств рассматривает возможность размещения нового выпуска беларуских государственных облигаций на Московской бирже с последующим выкупом за счет средств Фонда национального благосостояния. Также высоки шансы ускорить перечисление шестого транша кредита Антикризисного фонда ЕврАзЭС в размере USD 440 млн.
Так что на удержание ситуации перед выборами деньги наверняка найдутся. А потом… как водится, хоть потоп.
Фундаментальный порок.
Но вот странное дело: про кризис мы говорим так часто, что уже сами себе надоели. Однако в рейтинге экономической успешности постсоветских стран Беларусь – среди лидеров. Если оценить период с 1990 по 2014 годы, то по пяти ключевым экономическим показателям на первом месте оказалась Эстония. ВВП по паритету покупательной способности (ППС) этой страны в 2014-м составил USD 26 555. На втором месте Казахстан – USD 24 144, на третьем – Беларусь – USD 18 178. Для сравнения: Латвия оказалась на восьмом месте (USD 23 904), Литва – на 9-м (USD 26 700), Россия – на 10-м (USD 24 764). Украина среди явных аутсайдеров, на 13-м месте с USD 8240.
Экономисты объясняют такую ситуацию тем, что Беларусь начиная с конца 90-х удачно использовала российский нефтегазовый грант, открытый доступ на рынок России, чрезвычайно выгодные схемы переработки нефти и поставки нефтепродуктов в ЕС и Украину. Именно Беларусь «выжала» максимум возможного из интеграционных проектов с Россией. В результате с 1996 по 2013 годы существовала политическая, ресурсная и геополитическая реальность, которая позволила нашей стране добиваться неплохих результатов (особенно в социальной сфере) без рыночных реформ и соответствующих им институтов.
Но как раз в прошлом году «лафа» закончилась – с падением цен на нефть, включением международных санкций и обвалом российского рубля. Здесь бы нашей экономике как раз стоило бы гибко отреагировать, но… она не может. Почему? Чтобы понять это, снова вернёмся в недавнее прошлое. После распада СССР его бывшие республики, исходя из основных источников доходов и структуры экономики, выбрали очень разные пути развития. Ряд постсоветских государств сделали ставку на государственный капитализм. Россия, Казахстан, Беларусь, Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан – во всех этих странах государственный сектор в экономике доминирует (80% в Беларуси), а на частные компании приходится значительно меньшая доля производства. К госкапитализму склонны также Киргизия с Таджикистаном, однако из-за низкого уровня развития экономик эта система у них выражена намного слабее.
Для большинства государств этой группы основным источником дохода была и остаётся природная рента – экспорт энергоресурсов, преимущественно нефти, и металлов. По словам экономиста Бориса Кушнирука, природа капитализма в этих странах не позволила им в полной мере реализовать свой потенциал, связанный с природными богатствами. «По большому счёту, и в Казахстане, и в России, и в Азербайджане экономические реформы в значительной степени прошли, но они слишком коррумпированы. Госкапитализм не может быть другим», – подчеркивает он.
Но Беларусь и Украина стали исключением. В Украине основная часть национального богатства сконцентрировалась в руках не самого государства, а людей, приближенных к нему, – олигархии. Также в Украине, по сути, нет природной ренты – добыча металлов и угля малодоходна либо вообще дотационна. В результате тип украинской экономики определяется как «классический олигархический капитализм».
У Беларуси – совсем другой путь. Олигархи в ней исключительно «мелкокалиберные» и полностью «карманные», о сколь-нибудь серьёзном политическом влиянии говорить не приходится. В условиях авторитарного правления Беларуси удавалось длительное время благоденствовать благодаря льготным ценам на энергоносители и многочисленным преференциям со стороны России.
Ближе всего к определению развитых стран и рыночных экономик среди постсоветских республик приблизились государства Балтии. Природные ресурсы региона априори не могут быть основным источником его доходов, а небольшая территория государств исключает активное развитие олигархического капитала. В таких условиях прибалтийские страны сконцентрировались на построении открытых экономик. Больше всего в проведении либеральных реформ преуспела Эстония, а наименее решительной в этом плане оказалась Латвия. Однако сегодня все страны Балтии выигрывают от участия в еврозоне, обеспечивающего низкие процентные ставки и стабильность финансовой системы.
Как считает беларуский экономист Ярослав Романчук, если Беларусь хочет сохранить и тем более преумножить достижения последних 20 лет, ей нужно брать пример с Эстонии. Эта страна без нефти, газа, металлов и ёмкого внутреннего рынка стала лучшей среди республик бывшего СССР. Главный её козырь – экономическая свобода и европейская интеграция.
Однако здесь любые реформационные устремления наталкиваются на неожиданное препятствие – ментальность беларусов. Они просто не хотят перемен, поскольку уверены, что в их результате они рискуют даже скромным сегодняшним добробытом. Собственно, и нынешняя авторитарная система правления в Беларуси сложилась потому, что граждане меньше всего хотят брать на себя ответственность за принимаемые решения. Действует вбитый веками принцип: «пусть начальство решает». И этот принцип срабатывает на всех уровнях власти – именно потому, в итоге, настоящий начальник в стране уже 20 лет всего один.
Даже в олигархической Украине каждый олигарх – это свой центр власти, поскольку он не боится принимать решения. Пусть даже рискуя многим. Но беларуские чиновники решений старательно не принимают – транслируют эту обязанность вверх по иерархической лестнице. А обратно, с самого усатого верха, поступает успокоительное: «Не переживайте, сохраняйте верность, – и никаких реформ не будет!».
Денис Лавникевич, специально для Belarus Security Blog.
